Wings RR

[Nick_96]

И еще один фанфик, написанный к тому же целым коллективом авторов, со слов Дага из архивной темы http://archive.simpsons.org.ru/index.php?showtopic=8939

Ссылка на обсуждение фика: http://archive.simpsons.org.ru/index.php?showtopic=7953 и пояснение Дага, что такое раунд-робин и с чем его едят.

Wings - это довольно старый (последнее сообщение от 2004 года), но необычный и интересный раунд-робин на форуме GFWC. Вот ссылка на тему. Раунд-робин - это когда несколько человек пишут фанфик по очереди, продолжая друг друга. О чем фанфик - догадаться нетрудно, но спойлерить не буду, прочитайте сами на инглише, ну или дождитесь перевода, если ему вообще суждено быть.

Во вложении - РР в текстовом виде. Я его разбил по блокам, так, чтобы блоки были не слишком большими для одного человека, и чтобы не больше двух авторов было у каждого. Если кто-то горит желанием принять участие в переводе - скачайте и проглядите (читать пока необязательно, просто просмотрите), чтобы знать, с чем и в каких объемах придется иметь дело. Здесь только первая страница РР из двух. Пока нам этого хватит за глаза, к тому же заканчивается она не слишком спонтанно.

[Nick_96]

Раунд-Робин «Wings» («Крылья»)

1

- Чего мы хотим?
- Уменьшить загрязнение, удешевить электроэнергию! Долой бизнес ради наживы! Даёшь управление в руки коренных американцев и других национальных меньшинств!
- Когда мы хотим этого?
- ПОСКОРЕЕ!
- Чего мы хотим?
- Уменьшить загрязнение, удешевить электроэнергию, долой бизнес ради наживы, даёшь управление в руки коренных американцев и других национальных меньшинств!
- Когда мы хотим этого?
- ПОСКОРЕЕ!
- Чего мы хотим?
- Уменьшить электроэнергию, удешевить загрязнение, долой управление, даёшь бизнес ради наживы в руки коренных американцев и других национальных меньшинств!
- Когда мы хотим этого?
- КОГДА-НИБУДЬ!

Лиза окинула взглядом толпу. Пока что митинг не возымел эффекта - люди простояли  рядом с АЭС почти весь день, но никто, похоже, даже не замечал их присутствия. Бёрнс даже из окна не выглянул. Становилось холодно, да и участники протеста заскучали... Лиза и сама слегка загрустила. А когда юная саксофонистка погружается в уныние, настроение толпы отнюдь не становится радужным.
Она плавно вывела несколько последних, особенно долгих нот и остановилась, чтобы передохнуть. Протестующие становились всё более равнодушными - в последние часы толпа всё редела и редела, и только несколько особо упёртых активистов по-прежнему горланили во всю мочь. Лиза надеялась вдохновить всех своей музыкой, но, похоже, она больше не была способна вдохновить даже себя...
 Кто-то мягко дотронулся до плеча присевшей отдохнуть девочки. Она обернулась, и увидела стоявшую позади Мардж.
- Ты отлично справляешься, милая.
- Правда? - Лиза слабо улыбнулась, но не поверила. - Спасибо, мам.
Она печально вздохнула и взглянула на атомную станцию. Туда, где находилось окно кабинета мистера Бёрнса. 
- Хорошо бы это было правдой... Не похоже, что мы хоть чего-нибудь достигли.
Мардж нежно обняла дочку.
- Не беспокойся, я уверена, ты уж как-нибудь достучишься до них. Бёрнс никак не сможет проигнорировать твой саксофон, ты ведь так громко играешь.
Лиза захихикала. Затем, нахмурившись, кинула ещё один тревожный взгляд на балкон Бёрнса. Именно к нему, владельцу АЭС, был обращён этот протест. Но он его не замечал. Девочка так надеялась, что он разразится длинной напыщенной отповедью в своём духе, но не вышло. Видимо, непоколебимое спокойствие Бёрнса устояло перед этой демонстрацией.

***

На самом деле на АЭС Бёрнса не было. Как не было его и в Спрингфилде вообще.
Далеко за чертой города, посреди полей, остановился лимузин. Фермер сразу же бросил свои дела, подбежал к машине и попытался заглянуть в салон сквозь тонированное стекло.
- Ух, ты!
Окно опустилось, и Вэйлон Смитерс оглядел Клетуса.
- Мистер Делрой, полагаю?
- Ну, дык, эт я!
- Отлично.
Смитерс поспешно вышел из машины и обошёл её, чтобы открыть противоположную дверь и подать руку своему пассажиру. С его помощью из лимузина выкарабкался никто иной, как Чарльз Монтгомери Бёрнс. Он окинул взглядом кукурузные поля Клетуса.
- А, мы наконец-то прибыли. Превосходно.
Обернувшись, он наткнулся на Клетуса и от неожиданности чуть не выпрыгнул из своей дряблой старческой кожи.
- Смитерс! Это что ещё за пугало?
- Клетус Делрой, сэр, - покорно прошептал Смитерс шефу, - наш первый подопытный кролик для проекта 18L.
- Ах, да-да, великолепно. Рад познакомиться, мистер Делрой, - произнёс Бёрнс, обернувшись к фермеру.
- Хых, - Клетус радостно кивнул Бёрнсу, и владелец атомной станции даже не знал, как продолжить разговор. Бёрнс редко оказывался в такой ситуации. Впрочем, ему раньше никогда не доводилось встречать собеседника с таким бедным словарным запасом.
- Итак, - промямлил Бёрнс.
- Угум.
Бёрнс поворчал и решил на этом покончить с любезностями.
- Перейдём к делу. Смитерс, принесите товар.
- Сию секунду, сэр.
Смитерс обошёл вокруг машины, открыл багажник и достал оттуда небольшую металлическую бочку.
- Вот и оно, - произнёс Бёрнс, - патентованное растительное супер-ускорительное удобрение от "Бёрнс Индастриз". - Маленькая невинная ложь... Ну, почти… На самом деле это была неприкрытая большая виноватая ложь. Бочка содержала лишь немного удобрения, для запаха, но большая часть содержимого представляла собой нечто совершенно другое.
- Эх, шоб меня... - ответил Клетус. Может он ничего не понимал в светских беседах, но об удобрениях мог рассуждать со знанием дела, - Эт такая штука, чтоб мои корешки раза в три убольшить?   
- Точно так! И поскольку вы участвуете в испытаниях, первые десять бочек бесплатно. Для Клетуса это звучало заманчиво, но на самом деле Бёрнс выигрывал гораздо больше. Ведь обычно ему самому приходилось порядком раскошеливаться, чтобы избавиться от содержимого бочки.
- Можете взять пока этот экземпляр на пробу, а за остальными потом заедете, если понравится.
- Сёдня прям и подкачу, шож я вам не верю штоль?
Клетус никогда не имел привычки обдумывать свою жизнь.

***

- Спасибо что пришла, Лиза, и спасибо за твою музыку. Жаль, что так вышло.
Демонстранты разошлись, у стен АЭС остались только самые упорные - Лиза и несколько лидеров протеста. Упрямая девочка держалась до последнего, но Мардж уже тянула её домой, да и сами вожаки собрались уходить.
Лиза вздохнула и посмотрела на человека, обращавшегося к ней.
- Угу, спасибо, Алекс. Обидно только, что мы ничего не добились.
- Не тревожься. Это не твоя вина, - ответил он. - Да и потом, попытаемся ещё. Бёрнс ещё о нас услышит, попомни моё слово!
Лиза тихонько захихикала.
- Эй... Ты чего?
- Да нет, ничего.
Лиза снова засмеялась себе под нос - безграничный оптимизм Алекса казался ей довольно забавным, но она его не осуждала.
Активисты забрались в микроавтобус и уехали, оставив Мардж и Лизу одних. Мать и дочь Симпсоны направились к своей машине. Забираясь внутрь, Лиза ещё раз грустно вздохнула.
- Наверное, мы хотели слишком многого. За один день от Бёрнса ничего не добиться.
- Не унывай, Лиза, ты сделала всё, что могла, и я думаю, ты доставила ему много неприятностей. Не отступай, иди к своей цели, и всего в жизни добьешься.
- Ты, правда, так считаешь, мама?
- Разумеется.
На Лизином лице появилась слабая улыбка, Мардж обладала удивительной способностью вызывать её у дочери почти в любой ситуации. Лиза ещё раз оглянулась на АЭС... и заметила кое-что необычное.
- Мам, видишь тот красный пикап?
Красный грузовичок с Клетусом за рулём отъезжал от станции.
Мардж заслонилась рукой от солнца и пригляделась.
- Вижу.
- Поехали за ним?
- Не глупи, Лиза.  Мы должны ехать домой...
- Ну пожалуйста? - молила Лиза. - Это странно... в этом есть что-то подозрительное. С чего бы это фермеру быть на ядерной станции?
Мардж неуверенно хмыкнула. Лиза определённо была права.

***

Они следовали за пикапом на протяжении нескольких километров, и Мардж никак не могла понять, зачем она пошла на это. Грузовик остановился у магазина "На скорую руку", Клетус вышел и направился внутрь.
Как только Мардж припарковалась рядом с машиной фермера, Лиза выскочила и подбежала к кузову. Она начала карабкаться внутрь, подтягиваясь и перелезая через перегородку грузовичка.
Мардж вышла вслед за ней.
- Лиза! Что ты делаешь, слезай!
Она попыталась потянуть Лизу обратно, но та уже успела забраться внутрь.
- Вылезайте оттуда прямо сейчас, юная леди, пока он не вернулся обратно!
- Подожди, мам, я просто хочу посмотреть, что здесь.
Лизино чутьё и её невысокое мнение о Бёрнсе говорили ей, что что-то не так, и она хотела узнать, что именно. Но всё, что она смогла найти в машине - это бочки с пометкой "Удобрения".
- Здесь только удобрения, мам. По крайней мере, написано, что удобрения... гм...
- Вот и отлично, ничего плохого. А теперь вылезай оттуда, Лиза!
- Постой! - Лиза заметила, что ярлыки на бочках были бумажными и легко снимались. Она ухватилась за уголок и потянула...
Двигатель грузовика завёлся. Клетус успел вернуться в машину незаметно для Лизы и Мардж. Он резко дал задний ход, даже не оглядываясь, нет ли кого за машиной.
Потеряв опору, Лиза упала. Она видела перед собой бочки, разом подскочившие от рывка.
Мардж едва успела отскочить от дёрнувшегося пикапа.
- Стойте! Там моя дочь! - кричала она Клетусу, но он не заметил её. Вместо этого он зажёг сигарету, быстро развернулся, включил первую передачу и выехал на дорогу.
Шокированная Мардж мигом вскочила в свою машину и двинулась следом.

***

Лизина поездка в кузове была не из приятных. Машину ужасно трясло, и Лиза с трудом поднялась на ноги. Как назло, ни одна из бочек не была привязана - они беспрестанно катались и подскакивали, угрожая сбить девочку с ног. Она споткнулась и ухватилась за бок кузова, оказавшись зажатой в уголке.
Клетус резко повернул, и Лизу вместе со всеми бочками отбросило в сторону. Девочка попыталась подняться на ноги, и ей это почти удалось, но в это время под одно из колёс подвернулась выбоина.
Одна из бочек взмыла в воздух. Неплотно пригнанная крышка отлетела, и всё содержимое выплеснулось. Лизу обдало отвратительной коричневой волной вонючего удобрения. 
Она отреагировала не так, как поступил бы кто угодно другой в её ситуации. Она не вопила и не визжала, хотя ей очень этого хотелось.  Лиза просто осталась сидеть, потрясённая и растерянно моргающая, не осмеливаясь даже открыть рот - эта субстанция и без того дико воняла.
Так она и сидела, ошарашенная и покрытая с ног до головы коричневой жижей. Когда Клетус остановил машину перед светофором, Лиза воспользовалась моментом, чтобы, наконец, выбраться наружу. Вокруг не было ни души. Лиза пересекла дорогу и плюхнулась на газон, по-прежнему в полном замешательстве.
- АААААААА! Что за гадость на мне, о боже!
Она попыталась стряхнуть ЭТО с рук, забрызгав при этом всё вокруг.
Подле неё остановилась машина и оттуда выбралась Мардж.
- Лиза! И о чём ты думала, когда... - увидев дочь, она осеклась. - Фуууу...

***

Лиза опустила голову в воду и принялась энергично растирать её. Когда вся пена смылась, она снова открыла флакон шампуня и нанесла ещё немного на волосы. Больше половины бутылочки извела она, пытаясь отмыться от этой отвратительной штуки. Три раза девочка меняла воду в ванне, приняв до этого душ.
- Хорошее начало хорошего дня, - с горечью в голосе пробурчала она, втирая шампунь в волосы и снова смывая его.
Когда Лиза вновь погрузила голову в воду, её мать постучалась и приоткрыла дверь.
- Лиза?
Ответа не было. Мардж вошла и увидела дочь, бешено теребящую свои волосы среди горы мыльной пены.
- Всё ещё моешь голову?
- Пхво? - Лиза вынырнула и огляделась. - А, это ты, мама.
Она вновь потянулась за шампунем, но Мардж, осмотрев волосы дочки, сказала:
- Гм, я не думаю, что ты сможешь сделать их чище, детка.
- Ещё немного не повредит... - пробормотала Лиза, наливая шампунь на ладошку, но Мардж забрала у неё флакон.
- По моему, уже достаточно.
- Но мама, я всё ещё чувствую этот запах! - поморщилась Лиза.
- Не думаю, что он исходит от тебя. Просто ты оставила этот запах везде, где прошла, поднимаясь сюда. Не волнуйся, ты уже отмылась.
- Ну ладно...
Уснуть в ту ночь было необычайно трудно. Запах наводнил весь дом, вонь и не думала выветриваться. Никто не спал спокойно в доме номер 742 по Вечнозелёной аллее.
Но, в конце концов, Лиза уснула.

***

На следующее утро её разбудило щебетание птиц. Несколько минут она лежала, не вставая, всё пытаясь подремать ещё немного, пока не осознала, что её ручки и ножки нестерпимо зудят, и щекотно подошвам ног. Лиза открыла глаза и повсюду вокруг себя увидела перья.
- Что происходит?
Она привстала на кровати, и слой перьев соскользнул с её ночной рубашки.
Её простыней, подушки и одеяла - ничего этого больше не было - только перья, перья, перья... Бело-коричневые перья.
Она взяла одно и внимательно его рассмотрела.
Всего лишь перышко.
Лиза понятия не имела, откуда оно взялось. Если бы Барт не уехал из города с отцом, она бы подумала, что это его очередной безумный розыгрыш. Но все выходные он должен был провести в столице штата - они с Гомером поехали посмотреть на то, как "Изотопы" проиграют. В очередной раз.
Пение птиц привлекло внимание Лизы, и она вылезла из постели. Окно было занавешено, и Лиза вытянула руки, чтобы раздвинуть шторы. И в то мгновение, как её правая рука коснулась ткани, та обернулась полосой перьев, а потом рассыпалась, разлетелась, и пёрышки, кружась, опустились на пол.
Лиза открыла рот от изумления. Она должна была бы испугаться, но каким-то образом ей удалось сохранить спокойствие. Лиза осторожно протянула правую руку к другой занавеске, которая от прикосновения точно так же обратилась в кучу бело-коричневых перьев.
Девочка, не понимая, что происходит, удивлённо осмотрела свою правую руку. Она выглядела точь-в-точь как обычно. "Это как-то связано с тем удобрением", - подумала она. Бережно вытянув руку, она дотронулась до оконного стекла. И стекло стало перьями. Уже не удивляясь, Лиза отдёрнула руку. И тут на неё нашло любопытство, слишком сильное, чтобы устоять. Правой рукой она дотронулась до пальчиков левой.
Ничего не произошло.
Со вздохом облегчения Лиза убрала руку, и обнаружила в правой ладошке маленькое пёрышко.
- Что?
Она взглянула на левую руку. Пальцы таяли, превращаясь в ворох маленьких пёрышек. Лиза попыталась сдержать крик, но ей это не удалось.
Пёрышки отделялись от кожи, разлетались, и на глазах у Лизы все четыре пальца полностью исчезли, а потом и сама рука начала рассыпаться.
- Но как... Аааа! Помогите! На помощь!
У Лизы перехватило дыхание, когда перья начали распространяться вверх по руке. Она лихорадочно пыталась сообразить, почему, почему это происходит... И ей надо было как-то прекратить это.
Лиза подбежала к двери и взялась за ручку, но та под её рукой тут же рассыпалась перьями. Девочка толкнула дверь рукой - и дерево обратилось в перья. Лиза перескочила через кучу перьев - всё, что осталось от двери её комнаты - и ринулась в ванную. Незапертую дверь она толкнула ногой, чтобы на этот раз избежать ещё одного исчезновения. Она попыталась открыть холодную воду - кран исчез, обратившись в перья. К счастью, вода всё равно потекла, так как вместе с краном исчез и клапан, удерживавший её.
Лиза снова взглянула на руку. Ладонь и запястье исчезли полностью, а перья уже приближались к локтю. Лиза заметила, что здесь они намного больше, чем те, что были на пальчиках. Она подержала остаток руки под водой, но это привело только к тому, что раковина забилась мокрыми перьями. Теперь исчез уже и локоть, а перья всё кружились и отлетали теперь почти от самого плеча. В панике Лиза решила обратиться к маме. Она вбежала в родительскую спальню, где крепким сном спала Мардж.
- Мама! Мама! Помоги мне!
Лиза попыталась растолкать Мардж, забыв про удивительные свойства своей правой руки. И от её матери, последней надежды на спасение, осталась только гора злосчастных коричнево-белых перьев.
Лиза могла только кричать.
Она попятилась и попробовала опереться о комод, но он мгновенно рассыпался в перья. Девочка упала, вместе с ней упало зеркало и всё, что было на комоде. В довершение всего ковёр, на который приземлилась Лиза, тоже обратился в перья, как только её рука коснулась его.
Лизе ничего не оставалось делать, как лежать на полу и плакать. Она взглянула на левую руку, и обнаружила, что левой руки у неё больше нет. Она полностью исчезла, и теперь уже само тело постепенно разрушалось, обращаясь в перья.
В отчаянии, Лиза с трудом поднялась на ноги.
- Кто-нибудь! - закричала она - Помогите мне, ПОЖАЛУЙСТА!
Она выбежала из комнаты и направилась к лестнице, но без левой руки быстро потеряла равновесие. Лиза попыталась ухватиться за перила, но под рукой снова ощутила только перья. Она падала, падала вниз по ступенькам, и они вместе с ковром исчезали под Лизой, когда её рука нечаянно задевала пол.
Она осталась лежать на спине у подножия лестницы.
- Почему... За что... что я такого сделала... кто-нибудь... - она внезапно закашлялась и принялась лихорадочно ловить воздух ртом.
- Пп-по-мо-ги-те... Ппп... Ппп...
А потом она перестала дышать.
Перья растворили её горло, затем позвоночник, и её голова оказалась отделена от тела. Обездвиженная, Лиза умирала.
Она ничего не чувствовала ниже подбородка. Она пыталась кричать. Пыталась издать хоть звук. Но губы её тщетно пытались втянуть воздух - ему просто уже было некуда входить. Перья уничтожили шею полностью, и голова скатилась набок, оставшись без поддержки тела.
Всё, что оставалось Лизиной голове - это лежать там и ждать неизбежного. Она не могла говорить - от гортани остались только перья. Она попыталась закрыть рот, но у неё уже не было челюсти. Громкий хлопок, и затем абсолютная тишина - исчезли уши. Уже привыкнув к отвратительному запаху в доме, Лиза снова осознала его только тогда, когда у неё уже не было носа. Потом она перестала видеть - вместо глаз у неё теперь были комки пуха.
От Лизы Симпсон остался только мозг. Она почти обезумела - никогда ещё страх смерти в ней не был так силён. Интересно, почему... Интересно, как это, с перьями... Интересно, это будет похоже на сжигание заживо? Будет ли она чувствовать то же, что ведьмы на костре? Или просто... будто сгниёт?
Лизин мозг начал рассыпаться перьевыми хлопьями. Все её воспоминания, всё, что она знала, само осознание себя уходило, опадало, как листья осенью...

***

Лиза проснулась оттого, что Мардж трясла её.
- Лиза! Ты в порядке?
- Что? Что?! Мама!
- Ты кричала во сне, милая... А потом умолкла и просто дрожала, не просыпаясь... Что случилось? Тебе приснился кошмар?
Лиза вытащила руки из-под одеяла и внимательно их оглядела. Обе были на месте, такие же, как всегда.
- Да... Наверное...
Правой рукой она ощупала простыни и почувствовала облегчение, осознав, что никаких перьев нет. Она обхватила Мардж обеими руками и крепко-крепко прижалась к ней.
- Мне уже лучше, - прошептала она.
- Ох, рада это слышать, - сказала Мардж и любовно погладила дочь по голове.
И Лиза рассыпалась фонтаном бело-коричневых перьев.

***

Внезапно Лиза проснулась и резко привстала на кровати. За окном было ещё темно. Она тяжело дышала, и долго успокаивалась перед тем, как взглянуть на часы. 5:24. Ещё даже не рассвело. Лиза осторожно оглядела комнату. Этим утром она просыпалась уже дважды, что если это очередной сон?
Девочка с усилием ущипнула себя за щёку.
ОЙ!
Ладно, может быть на этот раз не сон. Лиза снова легла и попыталась заснуть, но вскоре поняла, что это бесполезно. Этим  утром ей больше не уснуть.

[Nick_96]

2

Лиза некоторое время озиралась по сторонам, пытаясь убедиться, что это не очередной сон. Шторы были в порядке, проклятых перьев нигде не было, только вот запах удобрений все еще висел в комнате. Ей казалось, что в волосах до сих пор что-то оставалось.
Желая занять себя хоть чем-нибудь, Лиза встала с кровати и отправилась в ванную, чтобы еще раз помыться. Спина безумно чесалась – удобрения, по всей видимости, раздражали кожу. И Лиза теперь надеялась, что, по крайней мере, не подхватила чесотку. Этого ей только не хватало!

***

Клетус проснулся немного позже обычного. Он всю ночь не сомкнул глаз, занимаясь удобрениями, которые он свистнул у Бёрнса. Обвести вокруг пальца большого важного бизнесмена – этим можно гордиться. Клетусу нравилось думать, что он куда умнее, чем считали окружающие.
Шагнув на шаткую веранду, он оглядел свои владения. В этом году выдался небывалый урожай, это точно. Может даже удастся скопить на этот новомодный водопровод...
– Ешки-кошки...
К несчастью для Клетуса, люди вполне трезво оценивали его умственные способности. Сейчас их просто не хватало на осознание того, что предстало его глазам. И надо сказать, такое происходило с ним довольно часто.
Растения, на которые он потратил столько времени, которые он выращивал с таким усердием, больше ничего не стоили. Листья лежали на земле, тонким зеленым одеялом покрывая темный слой Бёрнсовских удобрений, которыми Клетус щедро обработал всю почву. А за место них, из мутировавших стеблей гордо торчали белые и коричневые перья.
– Черт, таких странных растений я в жисть не видывал!

***

Что-то было не так. Лизе казалось, что все смотрят на неё как-то странно, и она горячо надеялась, что это ощущение - лишь игра её воображения. Лиза боялась худшего.
Она была уверена, что Дженни чувствует запах удобрений, исходящий от нее.
В воскресной школе они обычно садились рядом, а сейчас Лизе казалось, что вокруг неё образовалось ощутимое пространство. А может... Барт до сих пор был в столице штата вместе с Гомером, а это значит, что у учеников сейчас немного больше места, чтобы сесть в кружок перед учителем. Может в этом все и дело, подумала Лиза.
Хотя слишком долго она об этом не раздумывала, как и о самом уроке. Те странные сны, что не давали ей заснуть - Лиза не могла выкинуть их из головы. Такие яркие... Словно наяву. Лиза пыталась растолковать, что подобное может означать, но все было впустую. У неё промелькнула мысль, что в этом как-то замешаны удобрения, или что там было, в этих бочках. Раньше ей ничего подобного не снилось.
Нет... Это уже просто нелепо. Удобрения никак не могли повредить ее рассудок. На нее саму они точно повлияли: спина до сих пор чесалась и болела. Лиза мысленно прокляла Бёрнса. От возмущения она уже не могла признать, что держись она подальше от грузовика Клетуса, ничего бы не случилось.
– Эй, Лиза... Лиза!
Легкое прикосновение Мардж, прервало ее раздумья. Радуясь тому, что воскресная школа уже закончилась, она последовала за мамой.
Поездка домой прошла в тишине. Лиза все еще думала о том сне.
– Ты как, милая? Очень ты притихла, – спросила Мардж.
– Я... не очень хорошо спала этой ночью, – отозвалась Лиза, вновь начиная чесать спину.
– Ммм... Лиза, не хочу тебя пугать, но очень похоже что... что у тебя опухоль на спине, – заметила Мардж.
Лиза остановилась. Опухоль? Это не очень хорошо. Одному Богу известно, что мог намешать в эти бочки Бёрнс.
– Правда? Где?
– Ты ее и чешешь, – ответила Мардж озабоченно. Она понимала, что должна была сделать все, чтобы Лиза не залезла в грузовик и теперь чувствовала себя виноватой.
Лиза быстро отдернула руку, и посмотрела на нее. Правая рука, ничего особенного. По крайней мере, она не превращалась в перья.
– Замечательно... – произнесла она мрачно.
Оказавшись дома, Лиза тут же побежала к зеркалу, на ходу расстегивая воскресное платье. Она пыталась рассмотреть на спине что-нибудь необычное, но ничего не могла заметить. Мардж, наклонилась позади неё, разглядывая спину Лизы.
– Это совсем не хорошо, – вздохнула она.

***

– Всем привет!
Мардж и Лиза разочарованно взглянули на доктора. Лиза лежала на койке в крошечной палате пункта первой помощи. Мардж присела рядом, держа Мэгги на коленях. Они ждали уже несколько часов, и Лиза хотела уйти, но Мардж настояла на том, чтобы ее осмотрели. А так как доктор Хибберт был сейчас недоступен, Лиза оказалась в руках доктора Ривьеры собственной персоной.
Мардж решила, что будет лучше, если кто-нибудь осмотрит опухоль, и, похоже, она была права. Лиза начала жаловаться, что ей становиться хуже, и теперь её мать опасалась, что в этих ужасных бочках могло оказаться все что угодно. Мардж всегда бросала все свои силы на борьбу с болезнями, когда дело касалось здоровья детей, даже если это оказывалась какая-нибудь глупость. Она считала, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
– Хорошо... – неуверенно начал доктор Ривьера, – что тебя беспокоит, девочка?
– У нее на спине довольно большая опухоль. Она появилась этой ночью, – объяснила Мардж доктору, – и чувствует она себя не важно, правда, милая?
Лиза кивнула. Доктор Ривьера стал осматривать краснеющее пятно.
– Если я делаю так, больно? – спросил он, надавливая пальцем. Лиза, резко вскрикнув, ответила на его вопрос.
– Доктор, скажите, что это может быть? – спросила Мардж, пока Ривьера осматривал Лизу.
Ей не хотелось упоминать историю с удобрениями, разве что если в этом будет необходимость. Сейчас она хотела, чтобы доктор прописал что-нибудь Лизе, и отправил их восвояси. Дальше Мардж управилась бы сама.
– Ну что ж... – начал он, но запнулся, внезапно побледнев. – О, боже... Это скверно. Это ужасно!
Лиза и Мардж замерли в ожидании худшего.
– Что там, доктор? – взволнованно спросила Мардж.
– Я оставил свою машину в пролете для скорой помощи! – ответил горе-доктор, выглядывая из палаты. – Мест для парковки рядом не было...
– Что с Лизой?? – прорычала Мардж, выходя из себя.
– А... Она в порядке. Дайте ей какой-нибудь микстуры, постельный режим и все такое прочее, и будет как новенькая. Всем пока! – торопливо попрощался он, давая понять, что осмотр окончен.
– Приятно сознавать, что медицинская страховка оправдывает все затраты на нее, – язвительно заметила Лиза.
– Ммм... По крайней мере, он тебя осмотрел, и сказал, что все будет в порядке, милая, – не желала сомневаться в докторах Мардж. – Пойдем домой.
Помогая Лизе подняться, она пробормотала:
– А выглядишь ты совсем не хорошо...
– Я... буду в порядке... – отрезала Лиза.
Так и не получив никаких вразумительных советов, они покинули госпиталь. Мардж всегда учили не устраивать неприятностей, не суетиться, не раздувать панику на пустом месте. Состояние Лизы заверил специалист, хоть и с весьма сомнительной репутацией, но теперь причин для беспокойства вроде бы не было. Может и не стоило обращать никакого внимания? Она видела, как вел грузовик тот фермер, Лизу, наверное, бросало из стороны в сторону – она могла удариться спиной обо что-нибудь. Наверное, так и появилась эта опухоль. В которой нет ничего серьезного. Беспокоиться не о чем. Совершенно не о чем...
Уже приближаясь к машине, Мардж заметила, что Лиза с каждым шагом чувствует себя все хуже и хуже. Дышала она с заметным трудом, а плечи невольно изгибались, видимо, в попытке уменьшить боль в спине.
– Мам... – простонала она, теряя силы.
– Лучше вернемся! – решила Мардж, ее сердце вновь бешено забилось. Теперь она уже жалела о том, что пустила Лизу на этот дурацкий протест. Переложив Мэгги в другую руку, и взяв освободившейся ладонь своей второй дочери, она повела ее обратно.
А если в тех удобрениях было что-то еще? Такой человек как Бёрнс мог смешать там что угодно. Это «что угодно» могло проникнуть в Лизу. Мардж пыталась успокоиться, отставить эти мысли, но сейчас это было отнюдь не легко. Она боялась за Лизу.
– Мам... помедленней! – попросила Лиза, слабея с каждой секундой. И вскоре, не выдержав, она упала без сознания.
– Лиза! – вскрикнула Мардж.
По крайней мере, ей удалось довести её до дверей госпиталя.
Сестра толкнула доктора Ривьеру:
– Послушай, Ник, разве это не та девочка, которую ты только что осматривал и отпустил? – спросила она, указывая на новоприбывшую пациентку, которую уже несла на носилках бригада медиков. Шедшая рядом мать девочки была близка к истерике.
– Да, кажется... – сказал он.
– Принесли уже через минуту, после того, как ты сказал, что она здорова, – заметила сестра. – Это что-то, Ник. Даже по твоим стандартам.

***

Первое, что ощутила Лиза, приходя в сознание, это вес. Она ясно чувствовала как что-то тяжелое давило на спину, по мере того как мысли обретали форму. Постепенно, Лиза просыпалась из глубокого сна, ее ум начинал работать в полную силу.
Она лежала на кровати лицом вниз. Некоторое время она собиралась с мыслями, вспоминая, что произошло до того, как все потемнело.
Быстро у нее перед глазами пронеслись воспоминания о поездке. Затем кошмары. Затем ожидание в госпитале, ей становилось всё хуже. Мама тащит ее назад. И больше всего - боль. Глухая, прожигающая, мучительно вырывающаяся у нее из спины. Как будто там было что-то. Что-то пыталось выбраться наружу, стискивая в стальных тисках ее маленькое тельце. Она вспомнила тот страшный момент, когда внутри нее что-то разорвалось. А потом... ничего.
Для Лизы эти воспоминания принесли с собой еще кое-что. Страх. Страх перед тем, что с ней случилось. Она надеялась, что удобрения, которыми она облилась, не имеют никакого отношения к тому, что с ней сейчас твориться. Но Лиза не могла столь наивно не верить в возможную связь. Сейчас ей было получше, но понять, что произошло, было невозможно.
Желая разобраться, где она, Лиза решила привстать. Но стоило ей попытаться, как она поняла, что не может. Не может даже пошевелиться!
Лиза задрожала всем телом. Она была слаба, ничего не понимала, но прямое осознание, что она где-то привязана как в ловушке, быстро пробудило ее. Взглянув по сторонам, Лиза увидела, что ее запястья привязаны к кровати. Она попыталась шевельнуть ногой, но она едва двинулась - лодыжки тоже, наверное, были привязаны.
Теперь ее охватил настоящий ужас. Не имеющая понятия, где находится, беспомощная, ошарашенная и напуганная, она закричала в отчаянии, надеясь, что кто-нибудь ее услышит.
– Мммаааммм!!!
Лиза услышала, как кто-то вошел в комнату. Она вся дрожала, слезы скатывались по щекам. Сейчас она надеялась только, что кто бы перед ней ни был, он не желал ей зла.
– Лиза… успокойся, все в порядке, – услышала она неуверенный женский голос, – Ты в госпитале. Ты была в коме двенадцать дней.
– Почему... Почему я привязана?
– Ты... мы... Тебе нельзя было двигаться. Ты продолжала метаться и ворочаться, а мы должны были убедиться, что ты не повернешься на спину.
Тяжело вздыхая, Лиза посмотрела в сторону голоса и увидела стоящую рядом с её кроватью сестру. Первое, что заметила девочка – это ее взгляд, Лиза никогда ничего подобного не видела. Смесь жалости, ужаса, замешательства, но, больше всего... страх. И без того находясь на грани, Лиза почувствовала себя ещё более неуютно от того, как сестра смотрела на неё.
– Что не так с моей спиной? Где моя мама? – спросила Лиза. Перебирая в уме все возможные последствия, она всё глубже погружалась в пучину страха.
– Она тут, Лиза. Я сейчас приведу ее. Вместе с доктором, – ответила сестра.
Услышав, как сестра покинула палату, Лиза беспомощно застонала. Почему она просто не скажет что с ней не так? Спустя мгновение, Лиза услышала, как вновь открылась дверь, и знакомый голос:
– Девочка моя...
– Мам??
– Мы здесь, милая. Я и твой отец, – едва сдерживаясь от рыданий, произнесла Мардж.
Лиза чувствовала, сколько горя было в ее голосе, от чего и без того плохая ситуация становилась невыносимой. Неспособная больше чего-либо вынести, Лиза горько заплакала.
– Что со мной не так? Почему я не могу лежать на спине? – в отчаянии произнесла Лиза. Краем глаза она заметила, как ее мать прижалась к Гомеру, словно ища поддержки.
Позади Лизы был еще кто-то. Было ужасно так лежать и не иметь ни малейшего представления о том, что происходит. Этого человека Лиза давно знала. Хотя сейчас его голос прозвучал совсем по-другому. Куда мрачней и серьезней и тоже... напуганный:
– Лиза... это я, доктор Хибберт. Я... Я боюсь, что у нас для тебя... плохие новости. Пока ты была в коме, случилось... нечто.
Лиза молча подготовилась к худшему. Зловещий страх, перед тем, что возможно ее ждет, пробирался сквозь туман ее все еще не до конца очнувшегося сознания.
– Я что, умираю? – выдохнула Лиза, слёзы обильно текли  по ее щекам. Извиваясь, она предприняла очередную попытку выбраться из своих пут.
– Нет... нет, ты не умираешь, Лиза. По крайней мере, мы так не думаем.
Горький всхлип, что издала Мардж, комком осел в горле Лизы. Что значили эти слова? С каждой секундой Лиза отказывалась верить в реальность происходящего. Такое просто не может происходить... Разве не так? Слезы продолжали скатываться по ее щекам. Сейчас ей как никогда хотелось, чтобы всё происходящее оказалось всего лишь дурным сном.
– Док, да скажите же ей, наконец! – взмолился Гомер, его голос дрожал.
Доктор Хибберт глубоко вздохнул, словно пытался призвать откуда-то запасные силы.
– Сестра? Поможете мне развязать её?
Лиза почувствовала, как ослабли ремни, удерживавшие её.
– Теперь, Лиза, потерпи, мы с сестрой решим, как лучше поднять тебя, хорошо? – попросил доктор.
– Я все равно не могу шевельнуться, – сказала Лиза, надеясь вытянуть из доктора хоть что-нибудь, о том, что с ней случилось, – у меня на спине, кажется, что-то тяжелое, – она вздрогнула, вновь услышав всхлипы Мардж.
– Как только будете готовы, – скомандовал доктор Хибберт, беря Лизу за руку.
Она почувствовала, как ее поднимают... с видимым напряжением. Мама продолжала плакать. Поставив Лизу на ноги, доктор Хибберт приступил к объяснениям:
– Лиза, сейчас мы подведем тебя к зеркалу. То, что ты увидишь, может сильно потрясти тебя... Я просто хочу, чтобы ты была готова, хорошо?
Лиза кивнула. Внутри все похолодело, но было уже не так страшно. Хотелось знать, что произошло. Сейчас же.
– Ну что ж, развернём её, сестра.
Время тянулось все медленней, по мере того как Лиза приближалась к ответам на свои вопросы. Сначала она увидела зеркало в углу комнаты. Его, видимо, специально сюда принесли. Тут Лиза заметила, что она все ещё в своем оранжевом платье... странно, её ведь должны были переодеть в больничную пижаму, раз она была в коме.
И тут, она заметила нечто. Лиза не сразу поняла, что это... Понять было не так уж просто, потому, что оно сливалось с белым халатом доктора. Сероватого оттенка, оно выходило слово у нее из-за спины. И оно было похоже на...
На...
Крик эхом разнесся по коридорам госпиталя. В отличие от криков, что обычно можно услышать в подобных местах - пронзительных криков боли, этот был особенным: порожденный неожиданностью, шоком и ужасом.
Теперь этот сон не казался Лизе таким уж плохим. Потому что в сравнении с предыдущим он не казался столь диким. И еще, потому что это был сон. Такое просто не может происходить на самом деле. Непостижимо... невозможно. С минуты на минуту она должна проснуться. По крайней мере, она молилась Господу всемогущему, чтобы так оно и было.
Но пока что перья продолжали преследовать её в этом ужасном кошмаре.

***

Бёрнс смотрел, как огонь поднимался, заслоняя тёмное небо. Также, наверное, и на поле боя, подумал он – жар, слепящий свет, и шум, словно из самой преисподней. Но, несмотря на внутреннее ликование от лишения человека единственных средств к существованию, Чарльз Монтгомери Бёрнс был обеспокоен.
А что было делать? Этот вырождающийся болван, Клетус, взявший оставшиеся образцы проекта 7F, увидев что "удобрения" сотворили с его урожаем, тут же вернулся на электростанцию. Бёрнс не мог позволить лишней антирекламы, которую этот деревенщина мог вынести на публику, так что мероприятие по уничтожению улик было просто необходимо.
– Жгите все! Чтобы ни единого следа не осталось! – тщетно пытаясь перекричать шум огня, Смитерс командовал группой огнемётчиков, выжигающих поле.
Наслаждаясь своим более высоким положением, он обратился к напуганному Клетусу:
– Делрой, мы должны быть уверенны. Вы истратили все удобрения?
– А-а… ну кажется. Я б больше их нигде и не пристроил, – Клетус вздохнул, – моя самая лучшая кукуруза... и терь вот эта… чо же я скажу Франсин?
– Так вам кажется, или вы уверены? – нетерпеливо прервал его Смитерс, – Если хоть немного этого вещества войдет в контакт с человеком, может произойти катастрофа!
Клетус кивнул, слова Смитерса упорно не хотели лезть в его умишко.
– Не, никто к этой штуке не приближался, кроме меня... Повезло, наверное... Всех мелких у меня уже забрали.
Бёрнс, насмотревшись бессмысленных разрушений (об осмысленных он никогда не задумывался), подал знак своему секретарю, что пора возвращаться на электростанцию:
– Пойдем, Смитерс. Больше нам тут нечего делать.
– Ради нашей с вами безопасности, вам лучше быть уверенным, Делрой, – напоследок бросил Смитерс растерянному Клетусу, – вашей особенно, – добавил он недобро.
– Смитерс, люди, что уничтожали эти ужасные сорняки. Мы можем им доверять... наш маленький секрет? – спросил Бёрнс, пока его сопровождали к лимузину.
– Не беспокойтесь, сэр, это всего лишь кандидаты на возможную почку из сектора 7G. Ни умом, ни моральными устоями, чтобы разбалтывать, что не надо, не выделяются, – заверил Смитерс, пролистывая блокнот. Ожидая, что Бёрнс пожелает знать, кого именно они оставляли на поле Клетуса, он пробежался пальцем по короткому списку людей, подкупленных на "особое задание", – Посмотрим... Карл Карлсон, Леонард Адамс, Хосе Фернандес... Гомера Симпсона нет.
– Симпсон? – спросил Бёрнс с ничего не выражающим лицом. – Смитерс, у нас действительно работает какой-то Симпсон? Что-то я не припомню его.
– Лучшая кандидатура для подобного рода мероприятий, сэр. Соглашается на любую работу за коробку пончиков с тройной глазурью, – произнёс Смитерс, немного удивляясь отсутствию Симпсона. Ещё раз заглянув в блокнот, он понял причину. – Ага, его уже несколько дней нет на работе. Похоже в семье что-то неладно...

[Nick_96]

3

Мардж надломила горлышко ампулы и вылила её оранжевое содержимое в Лизину кашу-размазню. Взяв дымящуюся миску, она важно понесла её наверх.
Тридцать две ампулы лежали в два ряда в картонной коробке, которую дал ей доктор Хибберт, назвав их неопределённо "лекарством". Размешивая раствор в каше с молоком, Мардж чувствовала его сладковато-мшистый запах. Пищевая добавка, горечь наступающей юности, когда тело неуправляемо растёт - Мардж должна была знать, что придёт тот день, когда ей придётся подмешивать это в Лизину еду.
Снаружи понемногу сгущалась темнота. Мэгги уже мирно посапывала в своей кроватке, а Гомер и Барт тем временем смотрели телевизор. Краем глаза Мардж заметила улыбки на их лицах, но  яркие вспышки с экрана и отражающийся в окнах свет лампы придавал им тревожный оттенок мимолётности. Она не смогла сдержать дрожь, и молоко в каше всколыхнулось так, что чуть не выплеснулось из тарелки.
- Лиза?
Она привычно дёрнула ручку и почти отскочила, когда дверь открылась. Лиза сидела на кровати. Занавёски в комнате были задёрнуты, но Мардж чувствовала Лизу кожей, чувствовала тепло её тела, как будто она была совсем рядом. В бледных закатных отсветах можно было различить силуэты комода, саксофона и копны локонов, очертаниями напоминающей морскую звезду.
 - Мама! - раздался голос Лизы, её неповторимый голосок... но она не спешила обнять Мардж и, казалось, даже отодвинулась подальше, когда мать подошла к кровати. В спёртом воздухе ещё чувствовался тот самый отвратительный запах, и Мардж почувствовала себя неуютно.
- Лиза, доченька, я принесла тебе кашу. Ты ведь любишь овсянку.
Доктор Хибберт посоветовал несколько дней кормить Лизу лёгкой пищей. Мардж знала, что дочь любит здоровую, натуральную еду, но были вещи, которых она не знала, например, чувствует ли Лиза запах лекарства. И вот... нечеловеческий всхлип...
Лизины глаза, полные слёз, смотрели на неё, подобно двум маленьким лунам.
- Поставь её на пол, мам. Пожалуйста. Я поем.
В голосе Лизы была нотка, которую Мардж слышала впервые, нотка, заставляющая её подчиниться.
Поставить на пол. Проследить, не пролилось ли на ковёр. И назад... к живительному свету коридора... закрыв дверь.
- Спасибо, мама.
Но, почувствовав, что Лиза вздрагивает и вот-вот заплачет, Мардж вернулась в комнату. Она осторожно прикрыла за собой дверь и в нерешительности остановилась, будто перед птицей с перебитым крылом.
- Лиза... Не расстраивайся так, прошу. Надо потерпеть всего несколько дней, а потом доктор Хибберт проведёт ещё одно обследование и решит, как тебе помочь.
- Всё в порядке, мам.
Тарелка остывала подле её ног. Лиза не шевелилась, но непослушные волосы скрыли от Мардж блеск её глаз.
- Тебе стоило бы хоть раз прийти поужинать с нами... Отец и Барт должны знать, что ты в порядке...
Нет, не так, не так. Мардж всегда с трудом удавались такие речи, и сейчас ей нужно было найти особенные слова и успокоить не только Лизу, но и собственное разрывающееся от боли сердце.
- То есть они это знают.
Не так.
- Они ведь представляют самое худшее... пожалуйста, Лиза.
Она обошла вокруг кровати и услышала шуршание - это Лиза наклонилась за тарелкой. Пальцы Мардж, набухшие от воды после мытья посуды, коснулись матовой металлической поверхности саксофона.
- Лиза, скажи, когда ты поешь, ты сможешь поиграть немного для меня? Твой саксофон... всегда звучит... так красиво...
Ответа не было, и Мардж ждала в этой тёмной комнате, прислушиваясь к тихим чавкающим звукам. Прожевав, Лиза вытерла рот и с ноткой жизни в голосе ответила:
- Конечно, мам. Я... Я тоже в этом нуждаюсь. Что мне сыграть для тебя?
Мардж почувствовала лёгкое прикосновение тёплой пухленькой Лизиной ладони, когда девочка потянулась за инструментом. Она перебирала в памяти названия мелодий, которые слышала когда-то. Хриплых блюзовых мелодий, наполнявших весь дом в тихие счастливые дни.
- Почему бы тебе не сыграть... "Когда святые в рай идут"?
Когда-то именно эта мелодия подбодрила упавшего духом Гомера в сложной ситуации.
- Она такая красивая. Включить свет?
- Нет, я знаю её наизусть, сыграю и так.
Лёгкая тень на занавесках подняла саксофон к губам и рядом выросла ещё одна, изогнутая тень.
Мы идём за теми вслед,
Кого с нами уже нет
Все мы...
Саксофон издал надсадный хрип, и Лиза откинулась назад, отчего пружины матраса задрожали.
- Я... Я могу... я попробую ещё разок, мам?
Едва различимый страх в голосе. Зачем было её просить? Лизе так не хочется огорчать мать.
Все мы воссоединимся
Там, где солнце льёт...
Лиза начала хватать ртом воздух, а потом рухнула на кровать - тень слилась с другими тенями. Саксофон с громким стуком свалился на пол.
- Не могу! - сказала девочка хриплым голосом, и дыхание её стало слабым и прерывистым.
- Лиза! - рванулась Мардж к дочери - Что с тобой? Ты потеряла сознание?
- Нет, всё хорошо.
Но от этой печальной стойкости становилось ещё больнее.
- Я просто... Не хочу больше играть...
Глаза Мардж привыкли к темноте, и она видела, что Лиза лежит на животе, скрючившись, сопя и уткнувшись в подушку. С каждым всхлипом её крылья вздрагивали.
-Не уходи, мам!
- Спи, милая, - сказала Мардж, присев рядом с Лизой и поглаживая её волосы. - Утром тебе станет легче... Утро вечера мудренее. Я останусь здесь. Если тебе приснится страшный сон - ты проснёшься и увидишь меня рядом.
Нет, всё неверно. Её кошмары не могут быть страшнее реальности.
Спустя мгновение Лиза крепко сжала руку Мардж в своей. Затем тёплая ладонь ослабла, а ненавистные крылья задвигались в ритм спокойному дыханию спящей девочки.

***

Не двигаясь, Мардж довольно долго терпеливо стояла подле Лизы. Постепенно все волнения девочки, казалось, рассеялись; мышцы её маленького тела расслабились, а лицо выражало полную безмятежность. У Мардж в голове тем временем всё путалось. Там проносились тысячи дурацких мыслей, и она самой себе казалась жалкой. Лизина опора, почти что последняя надежда, она не должна была делать вид, что всё в порядке и беспокоиться не о чем. Кто знает, что будет дальше? Когда она думала об этом, её воображение рисовало самые ужасные вещи. Мардж решила не накручивать себя и немного поспать.
Она побрела к двери и, выходя в коридор, ещё раз взглянула на дочь. На мгновение у неё появилась мысль, что Лиза определённо похожа на ангела... Чёрт возьми, в этом нет ничего хорошего. Впрочем, это был мимолётный проблеск, единица из миллионов мыслей и образов, роящихся в её голове. Мардж валилась с ног от усталости. Она отогнала все мысли прочь и отправилась спать.

***

Утро следующего дня для каждого шло в своём темпе. Мардж слонялась по дому, хлопоча по хозяйству. Периодически она останавливалась, чтобы пойти посмотреть, как там Лиза. Но, едва подойдя к двери, она приходила в смятение; печаль и неловкость сковывали её, не давая войти. Сам вид Лизы как ножом бил её по сердцу - девочка безвылазно сидела в своей тёмной комнате, лишённая всех радостей жизни. Мардж понимала, что рядом с дочерью она должна быть сильной, но чувствовала, что не всегда способна на это. Лизин взгляд казался ей насмешливой пыткой, будто задачей девочки было причинять ей всевозможную боль. И что-то внутри побуждало её прикрикнуть на невинное дитя, заорать "Ну перестань же смотреть на меня так, прошу!". Мардж сдерживала себя как могла и старалась казаться спокойной.
Но Лизу было не так просто обмануть. Впрочем, она понимала, что смаковать свои страдания и жалеть себя абсолютно бесполезно. Она знала, что должен найтись способ выйти из этого невыносимого положения. Но эти крылья, казалось, шелестом пёрышек пытались разубедить её в этом. А люди снаружи продолжали беззаботно прогуливаться, им нечего было стыдиться. Интересно, что бы они сказали, встретив её на своём пути? Кто-то просто посмеялся бы, кто-то состроил бы жалостливую гримасу и назвал бы её "бедной девочкой", а пару секунд спустя уже не вспомнил бы о ней. Многие бы пялились на неё не отрываясь, будто глаза их притягиваются к ней, как намагниченные. А кто-нибудь бессмысленно вскрикнул бы: "Боже, тёмный ангел, вестник Апокалипсиса! Грядёт судный день, конец всего сущего!".
Но у этих людей всё было как обычно. Счастливые и беззаботные обычные люди. Не такие как она. Без отклонений. И она бы осталась такой, не затей она эту глупую демонстрацию. Дурочка. Она во всём винила себя и думала, что будь у неё шанс прожить тот день заново, она никогда бы не повторила своей ошибки. Но прошлое не изменишь, и от этих мыслей Лиза совсем приуныла. 
Всё это прокручивалось в её голове беспрерывно, всё быстрее и быстрее... Если так будет продолжаться, это сведёт её с ума, в конце концов. Лиза понимала, что всё это нужно как-то прекратить. Избавиться от этих треклятых крыльев! К чему они ей? Идиотские крылья. Гадкие птицы!
Утро было наполнено тишиной. Разве что Барт, вернувшись из школы, прервал её, поинтересовавшись, как поживает его сестрёнка.
- Лиза в порядке, только грустит немного, - ответила сыну Мардж. - Не стоит её сейчас беспокоить, она не в настроении.
Она не слушала заверений Барта, что он не побеспокоит сестру, девочку действительно не стоило трогать. Но Барта съедало любопытство. Он тихонько прокрался наверх, к Лизиной комнате, осторожно толкнул дверь, надеясь, что она не заперта. Так и было. Видимо, Мардж забыла закрыть её, когда уходила, а Лиза не обратила на это внимания. Он приоткрыл её совсем чуть-чуть, чтобы только можно было просунуть голову.
В комнату едва проникал свет из коридора; все окна были закрыты. Но Барт мог видеть Лизу - она сидела на кровати, отвернувшись от него, с двумя крыльями на спине. Он вытаращил глаза. Поначалу это казалось странным и забавным. Мальчишка замер в благоговейном страхе, так это было необыкновенно. Он испытывал нечто, близкое к восхищению. Изумлению. Любопытство всё росло в нём, но он не решался подойти к Лизе - в её новом облике было что-то пугающе нечеловеческое. Барту ничего не оставалось делать, кроме как оставаться на месте, пялясь на сестру. Вскоре он заметил позади себя Мэгги, просовывавшую голову в дверь, чтобы тоже посмотреть на новую странную Лизу. Та тем временем тяжело вздохнула и начала поворачиваться.
 Лиза почувствовала, что позади неё кто-то есть, потом обратила внимание на то, что в комнате стало светлее, и инстинктивно обернулась. Никого. Только дверь была чуточку приоткрыта.

[Nick_96]

4

Два дня Лиза безвылазно просидела у себя в комнате. Во многом потому, что она не хотела, чтобы её могли увидеть. И это еще больше отдаляло ее от людей. Дверь в комнату постоянно держалась закрытой. И даже когда кто-либо стучался, сначала был слышен шорох - это она спешила забраться обратно в постель, прежде чем спросить "Кто там?"
Мардж мыла тарелки, стараясь поддержать свой оптимизм. В конце концов, девочка снова начала двигаться. Мардж боялась, что за такой срок могли образоваться пролежни. И еще она, наконец, стала есть - в последний раз на тарелке не осталось ни крошки. Для уверенности Мардж даже проверила газон под окном дочери.
Однако ужин прошел не так, как обычно. И не только из-за отсутствия Лизы. Барт тоже стал нелюдим в последние дни. У Мардж были кое-какие догадки на этот счет, но ей не хотелось поспешными выводами отдалять от себя второго ребенка. Гомер тем временем пытался вести себя так, будто ничего не произошло. И получалось это у него хуже некуда. После очередных ее "Хмм..." или "Угу" он бросил свои попытки завести разговор.
Вообще, было крайне необычно, что Лиза за этот короткий срок стала центром внимания такого количества людей. Тем временем, доктор Хибберт снова начал задерживаться на работе допоздна. Он готовился.

***

Хибберт взял трубку и набрал номер. Через минуту в трубке кто-то неуверенно ответил.
- Симпсоны.
- Здравствуйте, Мардж.
- А, добрый вечер, Джулиус.
Обычно доктор не обращался по имени даже к тем пациентам, которых лечил всю жизнь. Но в последние две недели Симпсоны стали исключением.
- Что-то случилось?
- Нет, нет, ничего срочного. Я звоню узнать... Вы все еще согласны принять нас завтра?
- Да, конечно.
Тут Мардж прикрыла рот рукой, словно закрываясь от кого-то.
- Барт будет в школе, Гомер на работе... По крайней мере, они должны быть там. Да... И мои сестры позаботятся о Мэгги. Будем только мы с Лизой и те, кого вы сочтете нужным пригласить.

***

После того, как Лиза вышла из комы, доктора провели небольшое совещание. Поскольку она больше не находилась в том критическом состоянии, решено было, что самым лучшим местом для нее останется дом. Необходимо было обеспечить ей покой, поэтому решено было не держать Лизу в больнице. Дома у неё были все условия для скорейшего выздоровления. Доктор Хибберт вместе с медиками, психиатрами и специалистами по орнитологии должны были посещать её ещё какое-то время. Они собирались выяснить, какие долгосрочные влияния на ее организм могли оказать последние события. И, разумеется, какие следует предпринять меры.
Хибберт все же предпочёл бы положить девочку в госпиталь. После того, как он узнал от Марж о поведении Лизы, он задумывался, не лучше ли будет поместить ее в палату с другими нездоровыми детьми. Постоянное пребывание дома только способствовало ее отчуждению. Ей необходимо было научиться реагировать на окружающих, на их отношение к ее новому облику. Хотя о школе, разумеется, пока не могло быть и речи.

***

Лиза чувствовала себя неважно и была в подавленном состоянии.
Она захлопнула окно, задернула шторы, и укрылась подушкой, пытаясь заглушить пение птиц. Взгляд упал на пол, где валялся брошенный ею же несколько дней назад саксофон.
Чертовы птицы!
Она скорчила гримасу и попыталась перевернуться, чтобы не смотреть на инструмент. Однако крыло уперлось в постель, кость изогнулась, и резкая боль пронзила спину. Она уже почти привыкла к этому.
Чертовы крылья!
Лиза повернулась на прежнее место, сдерживаясь, чтобы не заплакать. Затем она легла на живот.

***

Похоже, она задремала, так как чей-то стук в дверь заставил ее очнуться.
- Лиза? - позвала Мардж. - Лиза, пришел Доктор Хибберт.
Лиза натянула одеяло повыше.
- Пусть зайдет.
Дверь открылась, и улыбающийся доктор Хибберт зашел внутрь.
- Доброе утро, Лиза. Как твое самочувствие сегодня?
Лиза не взглянула на него и не ответила. Хибберт опустился на колени перед кроватью.
- Мы бы хотели провести сегодня обследование.
- Мы?
- Со мной пришли еще доктора и ученые. Каждый – эксперт в своей области. И они помогут определить, что будет лучше для тебя.
- Я знаю, что будет лучшим для меня, - быстро произнесла Лиза. - Просто отрежьте их.
Доктор Хибберт рассмеялся.
- Что ж, это один из возможных исходов проблемы. Мы сделаем так, если будет нужно, Лиза.
К кровати подошла Мардж.
- Детка, пожалуйста, позволь им осмотреть себя.
Лиза нерешительно кивнула, и Хибберт одобряюще улыбнулся.

***

Через шесть часов все было сделано, и измотанная Лиза снова вернулась в свою постель. Остальные собрались в гостиной. Гомер скоро должен был возвратиться с работы, Барт же был отправлен к Милхаусу до самого вечера.
Хибберт оглядел докторов, затем повернулся к Гомеру и Мардж.
- Что ж, думаю, мы достаточно ознакомились с Лизой на сегодня. Что вы можете нам сказать, доктор Занг?
Занг был ортопед, специалист по опорно-двигательной системе человека. Оторвавшись от своих бумаг, он беспокойно оглядел окружающих.
- Да, конечно. Я сделал несколько рентгеновских снимков, они пришли только что, и… В  общем, костная структура крыльев выглядит вполне нормально. По крайней мере, насколько я знаю крылья…
Послышался чей-то голос:
- Не трогай крылья, сынок, это моя область. Лучше говори о том, что знаешь, - то был Митч Свипер из Техаса, специалист по птицам.
- А? Ну, да, конечно.
Занг поднял свои снимки к свету.
- Как вы можете видеть, крылья полностью срослись со скелетом Лизы. При этом практически вся область плечевого пояса претерпела изменения. Возможно, вы заметили, что угол раствора лопаток Лизы увеличен. Это необходимо для того, чтобы освободить место для дополнительных костных структур и мускулатуры. Как бы то ни было, здесь кроется большая проблема. Дело в том, что крылья контактируют непосредственно с позвоночником. И если мы решим удалить их, потребуется серьезное хирургическое вмешательство.
Хибберт кивнул, и Мардж с Гомером тревожно посмотрели на остальных. Они не до конца поняли смысл сказанного, однако чувствовали, что ничего хорошего это не означало.
- Также есть серьезная проблема излишнего веса. Я заметил, что Лиза испытывает определенные трудности при ходьбе. С подобным весом ее кости будут постоянно нагружены. Конечно, я не думаю, что они могут сломаться или как-нибудь деформироваться, однако Лиза будет чувствовать боль некоторое время. До тех пор, пока ее кости не приспособятся к дополнительной нагрузке. Со временем и при надлежащем питании эта проблема будет исчерпана. Ей повезло, что она еще только растет.
Хибберт взглянул на следующего эксперта.
- Элис?
Элис Рэйни был кардиолог, специалист по сердечно-сосудистой системе человека.
- Крылья интегрированы в общий кровеносный контур организма Лизы. При этом образовались новые артерии и вены, обслуживающие только эти специфические конечности. И их состояние вполне удовлетворительное. Имеются два пункта, находящихся в моей компетенции. Во-первых, ей требуется больше крови. Она испытывает дефицит красных и белых кровяных телец и в результате вновь образовавшиеся сосуды не получают достаточного кровообращения. Я спросил ее самочувствие, и она ответила, что чувствует онемение в некоторых частях тела. Это пройдет со временем, однако, переливание крови может потребоваться незамедлительно. И, во-вторых, я не знаю, как ее сердце будет справляться с дополнительным объемом крови. К счастью, как и в случае с костями, Лизино сердце со временем приспособится к этому.
- Есть ли какие-либо противопоказания к ампутации крыльев? - спросил Хибберт.
- Не более чем в любом другом случае ампутации конечности.
- Все ясно, благодарю вас. Не желаете быть следующим, мистер Свипер?
- Если можно, доктор Хибберт. За всю свою жизнь я не встречал ничего подобного, и это не только из-за размеров этих крыльев. Они напоминают мне гибрид орла с воробьем. Я просмотрел снимки доктора Занга и обнаружил нечто вполне ожидаемое. Если бы я до того не видел Лизу своими глазами, то решил бы, что снимки взяты с обычной птицы, а все это лишь чья-то пьяная шутка.
- Значит, крылья здоровы? - спросил Хибберт.
- Более чем. Или, по крайней мере, настолько, насколько могут быть здоровы крылья, приделанные к человеку. Единственная проблема, с моей точки зрения, то, что они не достаточно большие!
- Вы думаете, они должны быть еще больше?! - почти закричала Мардж.
- С чисто практической точки зрения, мадам. Я тут сделал некоторые расчеты, и думаю, что крылья не смогут поддерживать Лизу в полете, если, конечно, ей захочется летать.
В комнате воцарилось молчание. Иметь крылья здорово, если ты собираешься летать. Но последняя реплика низвела статус Лизы с "орла" до "страуса".
- За исключением всего ранее сказанного, мне больше нечего добавить, - заключил Митч.
- Хорошо, - Хибберт повернулся к следующему участнику исследований.
- Джеймс?
Поднялся доктор Джеймс Кип, молодой физиотерапевт.
- Так... С чего бы начать... Лиза чувствует свои крылья, и я собирался сказать, что она ощущает в них онемение. Но доктор Рэйни опередил меня, к тому же объяснив причину этого. Насчет движений... Лизе крайне затруднительно двигать крыльями и я полагаю, что это может быть неприятно для нее. Ей нужно научиться задействовать новые группы мышц, ведь никто до нее не проходил через подобное. Как бы то ни было, Лиза осознанно не желает двигать крыльями, но они определенно способны двигаться рефлекторно. Я заметил это, когда наблюдал, как она дышит. Или же когда случайно испугал ее. Что я хочу сказать, она определенно может научиться управлять своими крыльями и, кроме того, уже может делать это неосознанно.
Он прервался для паузы.
- Также есть проблема поддержания осанки. Она сутулится под весом крыльев. Я мог бы провести с ней занятия, как снова научиться прямо ходить. Должен сказать... Насколько я понял, последние несколько недель Лиза провела в постели? Поэтому, крайне важно, чтобы она уже сейчас начала вставать с кровати и выполнять упражнения. Я даже не могу сказать, насколько это важно, Миссис Симпсон. Пусть она привыкает к своему новому весу.
- Согласен, - вставил доктор Занг, а доктор Рэйни одобрительно кивнул.
- Хмм... Даже не знаю, смогу ли я заставить ее... - проговорила Мардж.
- Что ж, тогда мы выслушаем... - Хибберт взглянул на последнего доктора, психиатра. - Доктор Андерсон?
Доктор Шэрон Андерсон подняла глаза. В отличие от остальных она казалась наиболее обеспокоенной и взволнованной.
- У меня был час, чтобы поговорить с Лизой и, кроме того, я наблюдала за ней во время других процедур. И ситуация тут, прямо скажем... не блестящая. Она чувствует себя очень одинокой и находится в депрессии, а ее вера в свои силы упала до минимума. Говоря кратко, если она хочет снова жить полноценной жизнью, ей стоит научиться не испытывать ненависть к своим крыльям. И набраться самоуважения. Иначе она будет прятаться в своей комнате всю жизнь. Вы должны поощрять ее выходить из комнаты.
- Вы бы рекомендовали ей избавиться от крыльев? - спросил Хибберт.
- Это могло бы помочь, но события последних недель оставили глубокий след в ее памяти. И при определенных условиях это может развиться в настоящую душевную болезнь. То есть, во взрослой жизни она может начать думать, что не выдержала испытания и сдалась, тогда, как могла бы иметь самые настоящие крылья. Вот что я хочу сказать. Также она может испытывать фантомные боли в тех местах, где они раньше были. В крайнем случае, она будет одержима навязчивой идеей и прыгнет с крыши в попытке взлететь. Еще я хочу сказать, что после ампутации на лопатках Лизы останутся большие шрамы, которые будет трудно объяснить. И, кстати, вы заметили небольшую полоску перьев у нее на ее спине, как раз между крыльев? Сможет ли пластическая хирургия устранить и это?
- Думаю, сможет, - сказал доктор Хибберт. - Но нельзя говорить с полной уверенностью...
Он оглядел комнату.
- Что ж, похоже, пришло время сделать какое-то заключение. Есть ли необходимость удаления крыльев? Что вы скажете, мистер и миссис Симпсон?
- Пожалуйста, доктор, только не спрашивайте нас об этом... - Мардж была в тупике. - Лиза хочет от них избавиться... но мы сделаем так, как скажете вы.
- Хорошо, тогда, я думаю, нам надо проголосовать.
- Мой ответ – нет, - начал доктор Занг. - По крайней мере, не сейчас. Кости крыльев очень близко располагаются к позвоночнику. Это очень рискованно. Нет крайней необходимости в такой операции, которая может парализовать бедняжку.
- Я соглашусь с ним, - продолжила Шэрон Андерсон. - Хотя Лиза испытывает определенные трудности сейчас, мы никогда не сможем предсказать, как это отразится на ее жизни, скажем, лет в тридцать. Если мы не сделаем операцию сейчас, то всегда можем сделать это позже.
Кардиолог Элис взглянул на остальных.
- Я считаю, необходимо сделать это прямо сейчас. Крылья истощают кровеносную систему Лизы. В перспективе у нее могут появиться проблемы с сердцем, вплоть до развития сердечной недостаточности из-за слишком большой нагрузки.
- Согласен, - добавил физиотерапевт Джеймс. - С моей точки зрения, удаление крыльев будет самым простым и быстрым решением большинства Лизиных проблем.
Все посмотрели на Митча Свипера.
- Эй, не надо спрашивать меня. Я знаю все о птицах и могу подтвердить, что ее крылья абсолютно здоровы. Но я ничего не знаю о том, какой эффект они могут иметь на остальное тело или мозг. Я воздержусь, если вы не возражаете.
- Похоже, решающий голос остается за мной, - проговорил Хибберт, закрыв глаза, чтобы все взвесить. Затем он еще раз оглядел всех собравшихся. - Клятва Гиппократа обязывает меня врачевать, не причиняя вреда больным. И хотя идея удаления крыльев весьма неплохая, я все-таки не уверен, она является лучшим способом решения проблемы. Риск заражения крови неоправданно велик. И я думаю, что такая умная девочка, как Лиза, сможет, в конце концов, привыкнуть к ним. Я голосую против удаления крыльев.
- Итак, мы имеем три голоса против двух с одним воздержавшимся, - подытожил Митч Свипер. - Похоже, мы не будем этого делать.
Мардж уронила голову на руки.
- Лиза очень хотела, чтобы вы удалили их, - осторожно произнес Гомер. - Кто скажет ей, что вы не пойдёте на это?
- Я скажу... - начал Хибберт, но Мардж прервала его.
- Нет, доктор. Я скажу ей это... Ей будет легче, если она услышит это от меня.

[Nick_96]

5

- Лиза, доченька моя, я поговорила со специалистами насчет твоих крыльев...
- И что?
- Ты никогда не сможешь летать. Они недостаточно сильны для этого. Ты ребенок, а не птица.
- Я знаю, мама.
- Но они не могут ампутировать их... Это может быть слишком опасно.
- Я знаю, мама, но я не боюсь.
- Это может сделать тебя инвалидом на всю жизнь. Они не могут так рисковать.
«Не сейчас, не с нынешним уровнем развития медицины. Не в твоем возрасте», - подумала Мардж. Она пыталась найти утешающие слова и не могла.
- Я знаю, - ответила Лиза.
- Тебе придется жить с ними. С ними ты будешь еще более особенной.
- Я знаю.
- Лиза... ты плачешь.

***

На следующий день Гомеру пришлось снова отправиться на работу, после того, как со станции поступило несколько срочных звонков. Мардж смотрела ему вслед, пока Гомер запихивал свое дородное тело в машину. Они оба знали, что Бернс был причиной... Она даже намекнула об этом мужу, в надежде, что он предпримет хоть что-нибудь. Конечно, он ничего не предпримет. Он просто сдастся и сделает вид, что ничего не произошло. У рабочих на АЭС нет никаких прав, тем более что Бернс опять распустил профсоюз станции. Ему пришлось бы выбирать между работой и защитой своей дочери. Это не предательство. Но если так, почему она так зла на него?
И даже если бы он попытался... Что мог Бернс сделать для Лизы теперь? Извиниться перед ней? Учитывая, что он за человек - вряд ли.

***

- Мама?
Мардж вскочила из-за пустого стола. Барта в доме не было. Он уже успел выйти на улицу через кухонную дверь, даже не попрощавшись. Это был голос Лизы, ее обычный, уверенный в себе голос. Она звала ее к себе, хотя уже успела позавтракать. Что могло случиться? Ее голос казался живым.
Сердце Мардж чуть не выскочило из груди, когда она увидела Лизу. Та стояла на пороге своей комнаты и опиралась рукой о дверную ручку, словно забыв про свою боязнь потерять равновесие и упасть на спину. Она не выглядела счастливой, и ее трудно было в этом винить, но она была спокойна. Слезы прошлой ночи высохли у нее на лице, но она там много плакала в последнее время, что ее лицо казалось покрасневшим.
- Мам, ты не могла бы мне помочь кое с чем?
Мардж заглянула в комнату, и новая надежда озарила ее лицо. Занавески на окне были раздвинуты, и утренние лучи солнца падали на пол, рисуя яркую полоску на линолеуме. Лиза отошла в сторону и пропустила Мардж в комнату. Аромат перьев ударил ей в нос. После обследования врачи тщательно почистили их, и никаких неприятных запахов уже не было, но запах самих перьев остался. Странный, нечеловеческий запах... не стоит думать об этом.
- Что случилось, милая?
«Может, ей захотелось пару новых книг из библиотеки, или просто поговорить, или чтобы кто-нибудь послушал ее саксофонную музыку, или почитать вслух?..»
- Помоги мне вытащить зеркало из комнаты, - Лиза указала на тяжелое зеркало в рамке, которое когда-то было закреплено у нее над столом, а теперь стояло на полу, рядом с тумбочкой. - Мне удалось снять его, но унести не получается... оно слишком тяжелое и у меня начала кружиться голова.
Мардж на секунду отвернулась в сторону. Затем она подняла зеркало и вынесла его в коридор. Лиза ухватилась за другой конец, не обращая внимания на протесты матери. Может быть, ей хотелось хоть немного размяться.
- Спасибо, - наконец выдохнула Лиза, широко улыбаясь. Улыбка была такой, что Мардж предпочла бы слезы. - Да, и забери это тоже.
«Это» было небольшим зеркальцем с пластмассовым ободком, похожим на венок роз, валявшимся на столе. Мардж вернулась в комнату, подняла зеркало и обмерла, словно фарфоровая статуэтка. Среди предметов, разбросанных по столу - сложенного красного платья, куклы Малибу Стейси, музыкальной шкатулки, небольшой фотографии самой Лизы, пары листов нотной бумаги - лежал этот предмет.
- Лиза, если нетрудно, взбей себе подушку, - Мардж произнесла эти слова как можно более спокойно.
Лиза подошла к кровати и начала взбивать подушку. Каждый раз, когда она наклонялась, ее крылья задирались вверх. Мардж протянула руку и, не глядя, схватила нож, чудом не взяв его за лезвие. «На память о Роммелвуде» - гласила надпись на рукоятке. «Храбрейшему кадету 93-го пусть принесет удачу». Полковник военной школы был, несомненно, хорошим человеком, но разница между кадетами-девочками и кадетами-мальчиками ему давалась с трудом.
- Так гораздо лучше, Лиза. Если тебе от меня больше ничего не нужно, я пойду займусь делами.
Мардж заглянула в комнату Мэгги, где та играла в своей кроватке, вручила ей зеркало и спустилась по лестнице, прижимая армейский нож к груди. Затем она зашла на кухню и попыталась успокоить дыхание. Она осмотрела нож. Это было опасное оружие; она провела пальцем по лезвию и на коже появилась красная полоска. На рукоятке был выгравирован орел. Куда его деть? Мардж подумала было о мусорном ведре, но Лиза могла найти его даже там. В конце концов, Мардж засунула нож в кувшин-копилку для мелочи. Лиза никогда не заглянула бы туда без разрешения.

***

Было около десяти часов утра. Мардж решила ненадолго покинуть дом, чтобы съездить в магазин и купить еды. Она зашла в комнату Мэгги и взяла ее на руки, затем заглянула к Лизе. Мэгги уютно устраивалась у мамы на руках, пока Мардж осматривала комнату своей старшей дочери. Занавески снова задернуты. Лиза спокойно посапывает в кровати. Мардж осторожно закрыла за собой дверь, затем, подумав, заперла ее снаружи на ключ. Это всего лишь на полчаса, не больше, подумала она. Я не хочу, чтобы Лиза спускалась на первый этаж, пока я не избавлюсь от этого ножа. А если кто-нибудь вдруг проникнет внутрь... еще одна запертая дверь не повредит.
- Твоей сестре нужно побыть одной, - прошептала она Мэгги на ухо. Мэгги зачмокала своей соской в ответ, словно соглашаясь с ней.

***

Лиза шла по дороге в школу. Наверное, она упустила школьный автобус. Неприятно, ведь она должна успеть к началу занятий. Если бы только солнце не пекло так. Лизе приходилось смотреть прямо на дорогу, иначе солнечные лучи слепили ее. Пыль набивалась в нос и мешала дышать. Ее ранец был таким тяжелым, что заставлял ее сгибаться в три погибели. Надо остановиться и отдохнуть... нет, нельзя. Иначе она опоздает. Боже, как тяжело. Ее плечи ныли от усталости. Лиза продолжала идти, с трудом переставляя ноги.
Ты никогда не сможешь взлететь.
Раздался щелчок, и лямка отстегнулась. Тяжелый ранец упал на землю, и Лиза едва не подпрыгнула от неожиданного облегчения. Ощущение было таким приятным, словно она вот-вот поднимется в воздух вместе с клубами пыли. Но почему же он был таким тяжелым? Лиза опустилась на колени рядом с ранцем, нащупала застежку и открыла его. Жуткое зловоние заставило ее закашляться. Запах был такой, словно в ранце кто-то умер от отравления и с тех пор разлагался там. Лиза отскочила подальше, но запах преследовал ее, раздирал ее легкие, лишал сознания...
Лиза проснулась, обнаружив себя лежащей на животе в своей постели, с лицом, зарывшимся в подушку. Крылья почти раздавили ее своим весом, и Лизе потребовалась минута, чтобы принять более удобное положение.
- Мама? - позвала она, но ей ответило только эхо. Дом был пуст.
Лиза вылезла из постели, подошла к столу, над которым недавно висело зеркало, и осмотрела его. Здесь что-то было не так, что-то пропало. Не считая второго зеркала, конечно. Ее взгляд остановился на фотографии в рамке. Лиза взяла ее в руки и посмотрела на саму себя из прошлого. Лиза Симпсон беззаботно улыбалась ей с фотографии, вызывая нечто вроде ностальгии. Это был тот самый день, когда ей поставили новые пластинки для зубов взамен старых. Их даже не было видно. Как обычно, вихры волос торчали в разные стороны. Чистая аккуратная одежда, огромные голубые глаза.
Лиза поднесла фотографию к лучу света, проглядывающему через занавески, чтобы лучше рассмотреть ее. Стеклянная поверхность блеснула на солнце, и на мгновение показала Лизе ее нынешнее отражение. Лиза вздрогнула, выронила фотографию и отступила назад. Пытаясь сделать еще шаг, она запнулась и повалилась на спину.

***

Ее тело коснулось пола быстрее, чем она успела что-либо сообразить. Какая ирония -  вместо того чтобы помочь ей превозмогать силу тяжести, крылья лишь быстрее притянули ее к земле своим весом. Удар был сильным, Лиза отчетливо услышала хруст. Постепенно, по всему телу, начиная с плеч, начала расползаться боль.
- Ма-а-а-а-ам!
Боль была невыносимой, пульсирующей, словно Лиза лежала на рельсах, и ее переезжал поезд. Сильнее всего боль была в том месте, существование которого Лиза до сих пор отказывалась признать. Лиза повернула голову и увидела неестественно изогнутый кусок крыла. Боль становилась все сильнее, Лиза чувствовала, как миллионы ледяных игл пронзают ее позвоночник, и снова закричала. Ее единственной мыслью было, чтобы кто-нибудь пришел и помог ей.
- Мама! Мама, где ты?!
Мардж ничего не говорила ей о том, что покинет дом. Она вообще не слишком много общалась с дочерью в последние дни. В голове Лизы мелькнула мысль, что мама сейчас находится дома, просто не хочет подняться и снова увидеть отвратительное существо, в которое превратилась Лиза. Нет, мама, пожалуйста, закричала Лиза про себя. Не бросай меня! Я по-прежнему твоя дочь. Помоги мне!
Лиза перевернулась и поползла к двери, содрогаясь от боли. Ей никогда раньше не было так больно. Теперь к этому прибавился страх оказаться отвергнутой, остаться совсем одной. Лиза прикусила губу, чтобы не кричать, но это плохо помогало.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем ей удалось доползти до двери, сантиметр за сантиметром. Каждое движение отзывалось в спине тупой болью, отнимая силы, но она не сдавалась. В первый раз после того, что случилось с ней, Лиза почувствовала, что еще жива. Она хотела выбраться из комнаты и сделать что-нибудь, что угодно, чтобы избавиться от этого чувства. Лиза протянула руку вверх, пытаясь нащупать дверную ручку. Это движение причинило ей еще большую боль, но она не собиралась отступать тогда, когда до спасения оставалось так мало. Дотянуться до ручки не удавалось. Она должна была сначала подняться на ноги.
Сделав глубокий вдох, Лиза постаралась подавить панику и действовать спокойно. Боль продолжала мучить ее, путала мысли, но заставляла действовать, и постепенно Лиза начала понимать, как людям удается совершать невозможные поступки в этом мире. Ее депрессия и жалость к себе отступили. Неизвестно, к лучшему или к худшему, но в данный момент ее судьба находилась в ее руках. Лиза снова хотела жить. Она должна была помочь себе.
Сконцентрируйся, Лиза, сказала она себе. Ты сможешь это сделать.
Собрав все силы, Лиза попыталась встать. Боль тут же вернулась и начала грызть ее с удвоенной силой. Волна за волной, словно удары кувалдой по голове. Но Лиза ожидала этого и лишь потянулась сильнее, веря, что как только она переползет порог комнаты, все закончится. Теперь она стояла на коленях. Лиза снова протянула руку и вцепилась в спасительную ручку двери. Осталось только повернуть ее, и дверь откроется.
Но дверь не открылась.
Чувствуя, как отчаяние опять овладевает ей, Лиза снова и снова пыталась повернуть ручку, но та не поддавалась. Дверь была заперта! Вероятно, Мардж закрыла ее на ключ. Она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел такую уродину у нее в доме. Запереть ее в комнате, что могло быть проще?
Лиза сдалась и опустилась обратно на пол. Все ее надежды рассыпались у нее на глазах, и она больше не видела смысла сопротивляться боли. Она снова начала кричать и звать на помощь, стуча в дверь кулаком.

***

Мардж вошла в дом, держа в руках большой бумажный пакет с покупками. Она задержалась в магазине "На скорую руку", но всего лишь на десять-пятнадцать минут, не больше. Лиза даже не заметила ее отсутствия, правда ведь?
Она получила ответ на свой вопрос, когда до нее донесся очередной приглушенный крик. Сердце Мардж провалилось в пятки, туда, где оно так часто оказывалось за последние дни. Выронив пакет на пол, она бросилась по лестнице на второй этаж.
- Лиза, доченька, я бегу! - закричала она.
Щелкнув замком, она попыталась открыть дверь, но та лишь чуть-чуть приоткрылась вовнутрь - ей что-то мешало. Мардж чуть не потеряла сознание, когда увидела в проеме маленькую руку.
- Мама... мама... я думала, ты бросила меня, - прошептала Лиза.

[Nick_96]

6

- О, Господи, что я сделала с моей девочкой! - плакала Мардж. Она не знала, как поступить дальше. Открыть дверь было невозможно, потому что внизу лежала ее корчившаяся от боли дочь. Мардж упала на колени и взяла лизину бьющуюся руку. Она сжала ее ладонь в своих, и это немного успокоило девочку.
- Прости меня, ради бога! Я просто ходила в магазин. Что с тобой случилось?
- По-моему, я сломала крыло, - проговорила Лиза сквозь слезы. - Оно так сильно... болит!
Мардж стала немного спокойней, она решила прямо спросить Лизу:
- Детка, ты должна дать мне зайти внутрь!
Присутствие матери придало Лизе дополнительные силы, которых не было ещё пару мгновений назад. Она очень не хотела отпускать мамину руку, однако Мардж сама подталкивала ее назад, и сумела-таки протиснуться в комнату. Лиза благоговейно посмотрела на маму, свою спасительницу, но искаженное ужасом лицо Мардж повергло ее в панику. Она соскользнула на пол, ударившись при этом подбородком, и заплакала еще сильней.
Мардж видела, что Лизино левое крыло изогнуто практически под прямым углом относительно своего нормального положения. И место перелома располагалась совсем близко к телу. Мардж подумала, что можно было бы облегчить боль, если расположить крыло правильным образом. Однако когда она лишь легонько коснулась его, у Лизы от боли перехватило дыхание. Она не могла произнести ни слова в течение нескольких секунд и только вдыхала воздух. Мардж решила не пробовать еще раз, а попыталась развернуть голову Лизы к себе. Но даже и это движение расходилось волнами боли в теле девочки.
Хотя прошло не больше минуты, Мардж казалось, что это было самое тяжёлое испытание в её жизни.
- Я сейчас приду, дорогая моя! Мне нужно позвать за помощью! - крикнула она, выбежав позвонить 911.

***

Наверно, прошла вечность, прежде чем шеф Виггам поднял трубку и произнес "Полиция".
- Это Мардж Симпсон. Моя Лиза попала в беду, ей очень плохо! Скорей высылайте скорую!
- Скорую? - переспросил Виггам смеясь. - Если вам нужна скорая, то зачем вы позвонили в полицию?
- Сделайте то, что я прошу! - закричала Мардж в телефонную трубку. - Она не поместится в мою машину, ей очень плохо!
- Ладно, ладно, какой у вас адрес?
- Вечнозелёная аллея, 742. И еще, вы с Сарой всегда будете желанными гостями у нас, только поторопитесь! Прошу вас! - успела выкрикнуть Мардж, прежде чем броситься назад к Лизе...
Мардж видела, как крылья Лизы вздымаются и опускаются при каждом вздохе, однако она уже не плакала. Мардж присела на колени рядом с нею и стала гладить волосы. Лиза лежала, не шевелясь и ни слова не говоря, глаза её были закрыты... Она потеряла сознание.
- Я ужасная мать, - сказала себе Мардж. Она взяла одеяло и, свернув, подложила под голову Лизы, не в силах смотреть на то, как лицо ее маленькой девочки лежит на голом полу. Она продолжала гладить ее, но помочь больше ничем не могла…

***

Через некоторое время Мардж услышала завывания сирены скорой помощи. Она побежала открыть медикам, отпихнув по дороге мешок с покупками, который все еще валялся в прихожей. Распахнув дверь, она стала звать:
- Скорей, скорей сюда!
Две женщины с носилками и большой аптечкой побежали в ее сторону. Догнали они ее только на середине лестницы, и тут же направились в комнату, которую указала Мардж.
- Тина, передай на базу, у нас здесь болевой шок, - крикнула первая женщина с табличкой «Джоан». Тина бросила аптечку и сняла с пояса рацию.
- Миссис Симпсон, нам придется снять с нее этот костюм, - сказала Джоан.
- Нет, не трогайте! - закричала Мардж. - Это не костюм! Одно крыло у нее действительно сломано!
Пока Тина говорила по рации, Джоан осторожно пыталась найти пояс или застежку между крыльями, там, где была небольшая полоска перьев.
- Что все это значит?!.. - пробормотала она, не понимая.
- Позвоните доктору Хибберту из Мемориального госпиталя! Он объяснит вам все! Только, пожалуйста, не навредите ей еще больше!
Не тратя время понапрасну, Джоан раскрыла аптечку и начала осматривать Лизу. Тина, убрав рацию, взглянула на Мардж.
- Симпсон? Припоминаю эту фамилию. Это не ваша девочка нашла скелет ангела, оказавшийся подделкой? - презрительно усмехнулась она. - Что на этот раз? Снова реклама чего-нибудь?
- Она сама считала тот скелет фальшивкой, и она ни в чем не была виновата! - воскликнула Мардж.
- Ну да, конечно! И новый супермаркет никто не пытался рекламировать таким способом, вам бы лучше...
Джоан тем временем освещала фонариком зрачки Лизы. Оторвавшись, она резко осадила Тину и приказала померить давление Лизе.
- Шутка это или нет, но крыло сломано. И оно растет у нее прямо из спины. Когда закончишь с этим, неси сюда шину и кислородный баллон. И еще свяжись с этим Хиббертом!

***

Носилки с Лизой, лежащей лицом вниз, катили через приемное отделение больницы. Джоан поддерживала зафиксированное шиной левое крыло. Мардж шла следом, однако, была остановлена дежурной медсестрой.
- Как это случилось, миссис Симпсон? - спросила она, покуда каталку с Лизой увозили. Мардж продолжала смотреть вслед своей дочери, даже после того, как та скрылась из виду.
- Я не знаю… Я вышла в магазин, а когда вернулась, крыло у неё уже было сломано… Я слышала, как она плачет… как никогда в жизни… Как только я могла оставить мою маленькую девочку одну?! - слезы бежали у нее по щекам.

***

Дома, сонная Мэгги приподняла голову от пакета с покупками и протерла глаза. Секунду она озиралась по сторонам и затем чмокнула своей соской. Внешняя дверь была распахнута, и ничто не могло бы помешать сбежать. Мэгги пожала плечами и поползла в гостиную. Взобравшись на диван, она взяла пульт от телевизора и бросила его на пол. Щелк!

***

Доктор Хибберт подошел к Мардж, отмахнувшись от медсестры.
- Ну что еще за сказки о сломанном крыле вы рассказываете, Мардж? - спросил он.
- Джулиус, ее крыло сильно повреждено! - яростно выдохнула Мардж.
- Я хочу услышать нечто более конкретное. Вы же должны видеть, за что платите налоги! - хихикнул он своим фирменным смехом. - Ладно, пройдемте, посмотрим, что не так с вашим крылом. Я уже вызвал доктора Свипера.
- Специалиста по птицам? - удивилась Мардж.

***

Лиза проснулась, лежа на животе, лицом в подушке. Что-то синее, кудрявое и мягкое щекотало ей нос, и у этого был приятный запах.
- Мам? - позвала она, обняв правой рукой спящую мать. Это было даже странно, что она проснулась, не привязанная к больничной койке. Кроме боковых поручней, радом с ней была лишь рука мамы, обнимавшая ее. Мардж спала, но, почувствовав страх дочери, пошевелилась.
- Что ты не… - она устало приподняла голову. - О, Лиза, ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? - спросила она. В этот момент занавески раздвинулись, и в палату вошли Хибберт со Свипером.
- Все еще болит, - сказала Лиза. - И у меня голова кружится и болит живот… Хватит с меня болевой медицины…
Доктор Свипер взял лист наблюдений Лизы.
- Болевая медицина? - переспросил Хибберт. - Не помню, чтобы я назначал такое лечение. Пока ты была без сознания…
- Да нет же, - вмешался Свипер, - все, что в тебя влили, это старый добрый раствор IV, да пару литров крови, выжатой из твоего любимого папаши.
- Как бы то ни было, - продолжал доктор Хибберт, - перелом достаточно серьезный, задет нервный узел. Мы установили штифт тебе в кость, и все должно срастись в течение шести недель. По-крайней мере, если сравнивать твой случай с переломом шейки бедра. И, кстати, мы применили керамический штифт, вместо титанового, так что ты все равно сможешь летать.
Мардж и Лиза удивленно взглянули на него.
- Ну, знаете ли, все эти меры предосторожности в аэропортах в последнее время. - Он мягко убрал руку Мардж с плеча Лизы и сжал её в своей.
- Мардж, пойдемте, я налью вам кофе.
Она взволнованно посмотрела на Лизу, но все-таки поднялась, это должно было быть что-то важное.
- Не беспокойся, милая, мы скоро вернемся, - сказала она, уходя с доктором Хиббертом, который поправлял занавеску.
Доктор Свипер сел на стул рядом с нею так, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Он говорил громко, улыбка чувствовалась в его голосе:
- Так что же все-таки означали ваши прыжки на спину, девушка?
- Я просто упала, - ответила она хладнокровно. - Это вышло случайно.
- Случайно или нет, но вы обязаны должным образом позаботиться о себе, чтобы сохранить здоровье, - ответил он довольно резко. - Если вы этого не сделаете, никто не сделает это за вас. Черт, да два медика чуть не подрались, пытаясь решить, оказывать вам помощь или нет, когда вы лежали там на полу!
- Но что я могла сделать, доктор…? - Лиза запнулась, не помня его имени. Она уже видела столько врачей. И каждый, казалось, считал своим долгом спросить, не пыталась ли она избавиться от крыльев таким образом.
- Меня зовут Митч, - сказал он. - И, сказать по справедливости, ты должна была сделать хоть что-то. Ты же падаешь вперед всегда с выставленными руками, так ведь? То же самое и с этими двумя твоими отростками.
Лиза хотела возразить, но техасец не дал сказать и продолжал.
- И ты не должна вот так просто сидеть у себя в комнате, и ощущать себя коровьей лепешкой. Тебе нужно выбраться наружу и двигаться, много двигаться. И доктора Кипа ты тоже посещай. Привыкай к этим перьевым отросткам, чтобы не упасть в следующий раз, или чтобы тебя не прищемило дверью в школьном автобусе.
- Я не пойду в школу с ними! - в негодовании заявила она. Правое крыло ее задрожало и вдруг внезапно расправилось.
Доктор Свипер поднялся, собираясь уходить.
- С крыльями или без, но рано или поздно ты должна будешь оставить свое гнездо. Не спорю, тем, кто защищал Аламо, было легче, чем тебе сейчас. Но тебе лучше начать действовать, пока здесь есть те, кто еще желает протянуть руку помощи.
Он шагнул к занавеске, однако повернулся и добавил:
- Тебе дано нечто совершенно необычное, потрясающее в этой жизни. И было бы позором просто вот так взять и отмахнуться от этого.
- Они не потрясающие, они - мое проклятие, - выпалила Лиза.
Он покачал головой.
- Я имел в виду не твои крылья.

[Nick_96]

7

Отливающие сталью фантастические стены рабочего места вновь сомкнулись вокруг него. К чему относились все эти горящие огоньки и экраны мониторов, он представлял себе довольно смутно. В расстроенных чувствах, Гомер плюхнулся в свое мягкое вращающееся кресло, и с тяжёлым сердцем достал последний пончик из коробки. Высохший, покрытый твёрдой коркой и аппетитной глазурью. Он откусил кусочек, и кричащее чувство заполнило его, привычной волной накатило осознание первой полученной дозы сахара за день...
Лизу уже отвезли обратно домой. Он же пошел на работу первый раз за эти несколько недель. Наконец-то Лизы не было где-то рядом... Он чувствовал себя ужасно. Все-таки можно расслабиться. Округлые плечи его коснулись спинки кресла, и веки сомкнулись под пульсирующим светом ламп дневного света. До сих пор он проводил дни напролет перед телевизором, включая его, как только сверху начинали доноситься приглушенные рыдания. Ему казалось, что телевизор своим шумом сможет заглушить мысли в его голове... И с Лизой обязательно все будет в порядке. Запомни, с ней все будет в порядке. Ведь Мардж присматривает за ней, у Мардж получается это лучше некуда. Он не должен испытывать чувства вины. Конечно, Лизе станет легче, когда она смирится с этим. Да и крылья, в конце концов, делают ее такой очаровашкой. Она словно ангел, маленький сонный ангел. Не нужно волноваться о семейных неудачах, все-таки он инспектор по безопасности. Кто, если не он, защитит город в случае неуправляемого радиоактивного распада? Как же он устал...
Крылья...
 - Эй, Гомер! - позвал Ленни. Они с Карлом соревновались в дартс, когда Гомер с угрюмым видом присел с чашкой кофе во время перерыва. - Слышали, с твоей дочерью беда случилась... Ей как, уже легче?
Гомер сидел, раскрыв рот... словно большой сэндвич застрял в горле. Из всего, о чем только можно было поговорить, спросили почему-то про это. Надо выбросить все эти мысли из головы и пойти проветриться. Вспомнилось, как он зарывается лицом в подушку, и глаза окутывает мрак, и никакой Лизы больше нет. Как и ее отростков, дрожащих над нею...
Перья...
 - Да, ей уже лучше.
Крылья...
Удобрения...
Некий сумасбродный план...
Это все мистер Бернс!
Ярость переполнила Гомера, готовая разорвать его изнутри. Ярость заставила его промчаться по устланному богатым ковром коридору. Он похож был на гигантскую ополоумевшую обезьяну справедливости. Он даже забыл постучаться в красивые резные двери, прежде чем ворваться внутрь.
 - Мистер Бернс! - крикнул он... и остановился, как вкопанный.
Полоски света падали от окна и лишь слегка освещали душный, застоявшийся воздух кабинета. Его работодатель как всегда сидел в своем глубоком кресле. Слабые ссохшиеся руки сложены вместе, а выражение обветшалого лица было еще более извращённым, чем обычно. Лица, украшенного странной улыбкой не то уверенности, не то предвкушения чего-то...
За исключением громоздящегося в углу чучела медведя, Бернс был в кабинете один.
 - А, проходите! - произнес он приветливо. Звучало это ужасней, чем при увольнении кого-либо. - Как вас звать, друг мой?
 - Я Гомер Симпсон! - заявил Гомер, проходя вперед. Плевать, что в полу повсюду спрятаны люки-ловушки. - Вы, должно быть, слышали о моей дочери!
Обычно Смиттерс останавливал его на полпути к кабинету начальника. Однако сейчас Смиттерса рядом не оказалось, и мистер Бернс просто продолжал улыбаться. Осознание того, что он и так слишком далеко зашел, не покидало Гомера. Шаги замедлились.
 - О, да. Маленькая Лиза... Мои соболезнования. - Бернс делано склонил голову в почтительном жесте, и шея его хрустнула. - Что за странное стечение обстоятельств, я как раз думал о ней, когда вы вошли.
Он прошел к креслу у стены, на секунду в его глазах промелькнуло беспокойство.
 - Присаживайтесь, мистер... Нам нужно поговорить об этом.

***

Ярость Гомера почти исчезла, и он почувствовал слабость. Скорее всего, из-за власти, которую излучал Бернс. Тон его голоса казался холодным и циничным, несмотря на приветливое настроение. Даже каким-то угрожающим. Не зная, что делать дальше, Гомер просто сел. Он старался глядеть куда угодно, лишь бы не на Бернса. После нескольких секунд коварной тишины старик начал:
 - Каково ее самочувствие?
Гомер отвечал, слегка запинаясь:
 - Ну, Лиза... Лиза, знаете, ей уже лучше. Да, ей уже лучше.
 - Это хорошо. - Бернс откинулся на спинку кресла, очевидно удовлетворенный ответом. Зловещая ухмылка не сходила с его лица.
 - Она... пошла на поправку, да... - Гомер мог рассказать гораздо больше о ней, но не знал, о чем говорить конкретно в этой ситуации, как бы ни старался. Вместо этого, он чувствовал себя еще более неловко. Ему все еще очень хотелось выплеснуть Бернсу в лицо всю свою злость, обвинить его во всем. Так или иначе, он был единственным виновником того, что произошло. Вот только...
 - Все это из-за...
 - Из-за чего? - в глазах собеседника появился слабый интерес.
 - Из-за тех... удобрений.
Все. Он произнес это. Все эти чертовы удобрения. Мистер Бернс нахмурился.
 - Какие еще удобрения?
 - Я не знаю точно... дочка и жена говорили о чем-то таком. Это случилось как раз в день демонстрации.
 - Демонстрации?
Все новые и новые факты открывались мистеру Бернсу. Что еще за демонстрация? Какие удобрения?
 - Ну, знаете, она с приятелями устроила демонстрацию возле станции.
Бернс кивал, показывая, что внимательно слушает. Сам же пытался сообразить.
 - Так, ясно... Что ж, я рад слышать, что она идет на поправку, мистер Симпсон. Вы меня очень порадовали этим известием.
 - Ну... да, - Гомер поднялся со своего кресла. - Наверное, я должен вернуться к работе.
 - Несомненно.
Гомер вышел из кабинета, испытывая заметное облегчение. Все-таки он сказал, все, что нужно. Бернс тем временем пытался собрать воедино все факты. Он и не подозревал, что была какая-то демонстрация. Разве что, о которой Смиттерс говорил... Но тогда получается, что демонстрация случилась, когда они отвозили удобрения тому фермеру!
Неужели?..

***

Прошло уже несколько недель со дня перелома, и лизины шрамы заживали хорошо. Оставалась небольшая боль, но она уже практически привыкла к ней. Она чувствовала, как постепенно силы возвращаются. И с каждым днем росла ее уверенность в себе. Возможно, полученная ею травма, и то, как она тогда боролась за свою жизнь, дали ей новую надежду. Но теперь она не чувствовала себя беспомощной. Теперь ей хотелось вернуться к своему обычному состоянию, быть снова Лизой Симпсон. Ей казалось, теперь она это сможет. Уверенность поселилась в ней.
Она сидела на кровати у себя в комнате, за окном был обычный день. Внезапно она осознала, насколько темной была ее комната. Теперь ей это доставляло неудобство. Она взглянула на окно. Занавешено. Зачем?
Стало понятно, что ей больше не хочется быть изгоем. Хватит с нее этой отрешенности. Она встала и подошла к окну. Медленно отодвинула шторы... Дневной свет заполнил комнату, и глаза с непривычки заболели. Но постепенно она привыкла к свету и снова могла разглядеть голубое небо, улицы, траву и птиц, летающих в вышине. Странно, теперь она не испытывала такого отвращения к птицам.
Для нее это было облегчением. Она постояла еще пару минут у окна, пока вес крыльев не заставил ее снова опуститься на кровать. Однако на сегодня она была удовлетворена. Совсем неплохо для начала. Если она начнет больше двигаться с новым грузом на плечах, то возможно, скоро приспособится к нему. Может, даже сможет нормально ходить... ну, почти нормально. А пока что она лежала на кровати... Все-таки в комнате стало гораздо приятней находиться. И это было хорошо.
Меньше чем через день Лиза спустилась вниз, даже дошла до входной двери. Но она не чувствовала в себе сил выйти наружу. А что если кто-то ее увидит? Но уже через минуту она решилась повернуть ручку и ступить за порог.
Она совсем забыла, насколько здорово было оказаться снаружи. Ей пришлось столько всего пережить, что прогулка теперь казалась сущей благодатью. Она прогуливалась по газону перед домом. Конечно, так быстро, как раньше, у нее не получалось, однако прогресс был налицо. И еще она заметила занятную деталь - при ходьбе крылья тоже совершали небольшие движения. Это смотрелось так забавно, что оставшееся время она посвятила мысленному наблюдению за собой. Словно это была единственная радость в ее жизни.
Мардж зашла в комнату проверить Лизу, однако той не оказалось на месте. Странно. Мардж стала искать дочь по всему дому и вскоре заметила ее гуляющей во дворе. Что ж... это было гораздо лучше, чем сидеть в комнате сиднем. Похоже, дела шли на поправку.

***

Но в кабинете мистера Бернса положение было не таким радужным. Афера с удобрениями заставила его по-настоящему поволноваться.
 - Значит, все-таки это наши удобрения отравили ту девчонку?
 Смиттерс пытался сохранять спокойствие, но это было не просто.
 - Ммм, так точно, сэр.
 - И что же конкретно с ней произошло? На той ферме растения превратились в кучу перьев. А что же с ней? Превратилась в курицу или что похуже?
 - Вообще-то, сэр... согласно последней информации, у нее на спине выросли крылья.
Такой оборот едва не рассмешил старика, но было не время и не место для этого. Ему с трудом верилось в подобное. И, вскоре, он осознал всю опасность положения.
 - Что значит крылья?
 - Это пока вся информация, что есть у нас.
 - А если она появится на публике? Что люди подумают об этом?
 - Ну...
 - А если журналисты пронюхают об этом?! Они ведь узнают и про инцидент? Тогда мы обречены, Смиттерс! Обречены!
 - Думаю, нет, если мы окажемся быстрее, чем они.
И едва эти слова прозвучали, мозг Бернса начал разрабатывать новый план действий.

***

Спустя некоторое время Лиза уже шла вниз по улице, улыбаясь прохожим. Странно, теперь крылья даже доставляли ей определенное удовольствие. Может быть оттого, что смешно было наблюдать за лицами окружающих, неизменно выражавших недоумение. И никто даже не задавался вопросом, были ли эти крылья настоящими. Наверняка все думали, что это какой-то дешевый трюк.
Ей встретились Барт с Милхаусом. Увидев ее, мальчишки остановились и уставились на нее. Особенно Милхаус.
 - Лиза, ты что тут делаешь? - спросил Барт.
 - Так, просто гуляю. Я уже давно не бывала здесь.
 - Но что... это такое? - Милхаус указывал пальцем на ее спину, начиная краснеть.
 - Ах, это? - кивнула Лиза на правое крыло. - Ничего.
При этих словах ее крылья непроизвольно дернулись, словно смеясь над смущённым Милхаусом.
 - Ааа, понятно... - пробормотал Милхаус. - Но ты-то теперь в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?
 - Ну конечно хорошо!
 - Ну... тогда... наверное, пока...
 - Да. До скорого, мальчики.
И помахав ей рукой, они пошли дальше. Медленно, то и дело оборачиваясь назад, чтобы еще раз взглянуть на Лизу. Барту никогда не думалось, что она сможет так быстро встать с постели, так запросто пройти по улице счастливой. В последний раз она, казалось, готова была умереть... А теперь снова ожила.

[Nick_96]

8

Слухи быстро распространялись по улицам Спрингфилда, гораздо быстрее, чем могла идти сама Лиза. Слухи о девочке, которая гуляла в костюме для Хэллоуина, с картонными крыльями за спиной. Она шла, неся на плечах двух мертвых орлов. Ангел приземлился, и вознесение началось.
Требовалось время, чтобы слухи достигли ушей ведущих Спрингфилдских новостей. Скоро Дэйв Шуттон и Кент Брокман будут идти по их следам…

***

- Можете ли вы посмотреть в камеру и улыбнуться, мистер Бёрнс?
Ядерный магнат повернулся на своем стуле в сторону камеры, и изобразил на лице отвратительную ухмылку. Сам Дэйв улыбнулся бы гораздо более естественно. Обычно те, на кого падали его подозрения, не разочаровывали.
- Мистер Бёрнс, мы хотели бы услышать ваше мнение насчет трагического… ранения… - он остановился, сделав большой вдох, - восьмилетней лучшей ученицы - Лизы Симпсон, бывшей Маленькой Мисс Спрингфилд, разработчицы куклы «Лиза Львиное сердце»…
- Да, этот случай действительно трагичен, и тяжёлое состояние бедного ребенка, заставляет слезы наворачиваться у меня на глазах… - старик источал лицемерие поистине промышленного масштаба. – Что? Что я мог сделать с этой… девчонкой? – его голос был чем-то похож на начало 20-го века, оскорбление было подавлено как раз вовремя.
- Сэр, я только подумал, что вы могли бы поинтересоваться ее нынешним состоянием. Маленькая Лиза – дочь одного из ваших сотрудников. – Последнее предложение было встречено пристальным взглядом. – А также… есть некоторая необычность её… заболевания. – Ничего хорошо об этом сказать было нельзя. – На улице говорят, что в дополнение к тому, что вы один из самых богатых людей в Спрингфилде, вы еще и один из первопроходцев ядерной энергетики… - Сейчас небольшая ложь не повредит, -… вы также владеете одним из лучших национальных исследовательских институтов в области химии и биологии. Вы также должны допускать, что этот инцидент имеет вид немного фантастической мутации.
- Мутация? – мистер Бёрнс глумился. – И что же всеобщий любимчик сенсационных разоблачений узнал об этом?
- Конечно, мистер Бёрнс, я не хотел бы говорить об этом безосновательно… - Дэйв кашлянул. Ругательство, и этот торжественный, детский взгляд не помогли. – Эмм, с вашего позволения, я немного перефразирую свои слова. Независимо от того, что случилось с генами Лизы Симпсон, это все выглядит немного подозрительным…
- Подозрительным, – это слово старик прошипел подобно стервятнику. Два бугая Бёрнса появились с каждой стороны стола. Дэйв поспешно направился к выходу, сжимая свой клипборд.
- Вы слышите себя? Не позволяйте слухам, ставить под сомнение имя бедного старика… - мистер Бёрнс вел себя надменно, его лицемерный голос словно следовал за Дейвом. – Я хочу, чтобы вы знали, что с этого момента мой исследовательский институт, будет ломать голову ради обнаружения лекарства от этой таинственной аномалии! Запишите это в свой клипборд и сожгите его!
Он сложил свои пальцы, и на его лице появилась новая улыбка, несомненно, настоящая, и очень пугающая.

***

Лиза упала со скамейки, находящейся на краю школьного двора, с книжками в руках. Она еще не была достаточно сильна для того, чтобы долго играть. А также, безусловно, недостаточно сильна для того, чтобы провести много времени посреди кричащих одноклассников. Дженни и Элисон подошли к ней, чтобы поговорить, но она выглядела настолько слабой, что они решили уйти. Её брат недвусмысленно объяснял большинству детей, что они не должны скапливаться вокруг и таращиться на Лизу.

***

Вистин Частелард таращился на неё. Она не заметила его, и это было хорошо, потому что он не собирался бросать это занятие.
Он был в третьем классе, тихий, прилежный, со странным именем… хотя, да, с тупым именем. И он никогда не смотрел на Лизу раньше. Она была штормом белокурых колючек в отряде второклассников, выходящих их школьного автобуса… Сестра Барта Симпсона - кто-то шепнул ему. Не было причин замечать ее прежде. Она всего лишь получила несколько наград за превосходные школьные проекты. Даже сейчас она казалась поглощенной своей книгой с того самого момента, как её дала ей подружка, та девочка с каштановыми волосами и сумочкой на шее.
Он не думал о том, что она была очень симпатичная. Его занимали эти крылья, загадка, игнорирующая реальность. Затененная белокурая головка, с личиком, как у ангела, носящего траур. Он хотел… Господи, было так сложно разобраться в своих чувствах! Может быть, просто сесть и поговорить с ней, посмотреть, сможет ли он сделать так, чтобы она улыбнулась? Может быть, дать ей ещё одну книжку, или… у него было яблоко в рюкзаке, может быть она захочет яблоко?
Тень упала на освященное солнцем шоссе. Властный репортер новостей, Кент Брокман, приблизился с группой операторов, и Вистин ушел, сопротивляясь соблазну спрятаться и посмотреть. Лиза взглянула на него, и ему захотелось остаться и поддержать её.
- Лиза Симпсон? – репортер сел рядом с ней, стараясь говорить опекающим и почтительным тоном. – Я знаю, это тяжелое время для тебя, но если больше людей узнает о твоем… затруднительном положении, ты без сомнения будешь чувствовать себя намного лучше…
- Что вы хотите знать? – ответила Лиза усталым голосом. Когда она привстала, перья зашелестели, и Кент Брокман испуганно отдёрнулся.

9

Снова обретя самообладание, Брокман начал интервью напрашивающимся вопросом, знает ли Лиза, откуда у неё появились эти штуки. Он поднял руку и указал на её крылья, изо всех сил стараясь стоять так, чтобы девочка полностью попадала в камеру.
- Конечно, я могу точно сказать, что знаю причину, - просто ответила Лиза спокойным и уверенным голосом. Настало время возложить вину на того, кого по праву следовало винить, и этим человеком был Монти Бёрнс. Более того, внимание прессы к атомной станции могло помочь решить проблемы, вызвавшие тот самый протест, с которого всё начиналось.
Хотя Кент сохранял внешнюю невозмутимость, сердце его от волнения билось быстро-быстро. Он получит сенсационный материал, который, несомненно, прогремит на всю страну. Лизе это было неважно, она просто чувствовала облегчение от того, что ей, наконец, задали прямой вопрос, без обиняков.
- Восемь недель назад мы небольшой группой устроили митинг за чертой города...
Лизу перебила светловолосая женщина, оттолкнувшая микрофон и отгородившая девочку от камеры.
- Вы не можете задавать моей клиентке вопросы без моего ведома, - произнесла она, и Лиза тут же узнала голос Линдси Нейгл, успешной во всех отношениях бизнесвумен. Несколько детей подошли посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
При внезапном появлении Нейгл ноздри журналиста расширились, но он взял себя в руки и твёрдо сказал:
- У людей есть право знать, и раз она хочет...
Линдси оставалась спокойной и наглой.
- Меня наняли представлять интересы мисс Симпсон и её семьи, чтобы не дать никому использовать ребёнка в своих целях. Очевидно, что СМИ уже проявляют бестактность и рыльце у вас слегка в пушку, - не раздумывая, сказала она. Но затем обернулась к Лизе и добавила, - Прошу прощения за непреднамеренный каламбур.
- У вас есть, что сказать, мисс Симпсон? - спросил Кент, пытаясь в обход Линдси поднести микрофон поближе к Лизе. Оператор пытался обойти назойливую особу с другой стороны, чтобы снова поймать Лизу в объектив, пока Нейгл отвлеклась.
Линдси выхватила микрофон у Брокмана и обратилась к камере, точнее к оператору.
- Я требую вас немедленно прекратить интервью и держаться подальше от моих клиентов, а иначе мне придётся пустить в ход судебные запреты. Как вам не стыдно вламываться на территорию школы и говорить с этой девочкой без разрешения родителей!
Этого хватило, чтобы убедить Брокмана, и он дал оператору знак выключить камеру. Он знал, что женщина была права, и любой суд в таких обстоятельствах запретит показ и любое копирование материалов. Так что было благоразумнее смириться с возникшим препятствием, в надежде получить доступ к Лизе в будущем. Брокман попытался найти компромисс.
- Я понимаю, мисс Нейгл, - сказал он, - когда мы сможем договориться об интервью с вашей клиенткой?
Спокойно и без заминки Линдси ответила:
- Если я прямо сейчас не получу запись, то обещаю, что закатаю в бронзу твои яйца и поставлю их на полочку наград до того, как ты успеешь извиниться.
Тяжело вздохнув, Кент закрыл глаза и указал на оператора, а потом на Линдси Нейгл. Вынув кассету из камеры, оператор протянул её женщине. Лиза стояла ошеломлённая и немного расстроенная.
- Спасибо, Кент, - сказала Линдси, будучи не в силах до конца выразить свою радость. - Когда мы будем готовы сделать заявление, ты первым узнаешь об этом. Но до тех пор... - она не закончила фразу, только указала на фургончик с эмблемой Шестого канала. Не произнеся больше ни слова, ведущий и оператор ушли.
Линдси обернулась и наклонилась, чтобы поговорить с Лизой. Её голос звучал ласково, но не свысока:
- Не волнуйся, ты ещё сможешь рассказать свою историю. Просто мы должны быть уверены, что сделаем это правильно. Хорошо?
- Но людям и в самом деле нужно рассказать, пока не пострадал кто-нибудь ещё! - возмутилась Лиза.
Едва заметно улыбнувшись, Линдси посмотрела девочке прямо в глаза. Затем она села рядом с Лизой и слегка потрепала её за руку.
- Я знаю, что ты умная девочка, так что скажу напрямик: за последние два месяца на твоих родителей свалился ворох медицинских счетов и прочих расходов. Даже учитывая страховку.
На Лизу накатило чувство вины. Линдси продолжала гнуть свою линию, и по лицу девочки было видно, что она достигает желаемого эффекта.
- Многие люди сейчас отчаянно хотят быть в курсе твоего состояния, и мы можем дать им знать. Но, тем не менее, если бы нам удалось, скажем, продать права на экранизацию твоей истории или сделать реалити-шоу, это было бы хорошим подспорьем твоим родителям. К тому же, этот небольшой информационный голод гарантирует нам интерес более широкой аудитории. Больше людей захотят услышать то, что ты им скажешь. Это для всех будет беспроигрышным вариантом: тебя не будут тревожить, ты сохранишь своё достоинство, люди услышат твою историю без всего этого балагана и семье Симпсонов не придётся с трудом сводить концы с концами.
Лиза вперила взгляд в землю и на мгновение задумалась, затем недоверчиво поджала губы и ответила:
- Возможно. Но я почему-то уверена, что всё это вина мистера Бёрнса...
Линдси положила руку девочке на плечо и мягко прервала:
- Что ж, так это или нет, нельзя возлагать на него ответственность, не собрав достаточно доказательств. Ведь иначе это может привести к обвинению в клевете и серьёзным проблемам для твоей семьи. К тому же, ты, наверное, ещё не знаешь, но час назад мистер Бёрнс пообещал сделать всё возможное, чтобы помочь тебе, чего бы это не стоило.
На самом деле Линдси знала, что Бёрнс определённо имел к этому отношение: иначе, зачем бы он нанял её.
Затем Линдси поднялась, широко улыбнулась и потянулась, чтобы взять руку девочки в свою.
- А теперь мы должны кое-что уладить с твоим положением в школе.
Слегка неохотно Лиза протянула свою руку и встала. Нейгл только что легко расправилась со СМИ и завоевала доверие самой умной девочки в Спрингфилде, так что она была вполне готова к третьей победе. Минуя школьную канцелярию, они направились прямо в кабинет Сеймура Скиннера.
- О, это Лиза и... мисс Нейгл, верно? - сказал Скиннер, вставая и протягивая Линдси руку, которую она затем пожала. Не то что бы его расстроил этот визит, но он поймал себя на том, что уставился на крылья, заставляя Лизу чувствовать себя неловко, и тоже ощутил дискомфорт. - Так чем я могу быть вам полезен?
С серьёзным, но довольно дружелюбным выражением на лице Линдси принялась выражать вслух своё беспокойство:
- Я беседовала с миссис Симпсон, и меня удивило, что Лизу сажают на задние парты и её приходится подпирать свои крылья телефонными справочниками, чтобы нормально сидеть.
Скиннера застали врасплох, но он бесхитростно ответил:
- Понимаете, школа не имеет средств на покупку специальной парты, а её крылья загораживают обзор другим детям.
Линдси перешла в нападение:
- Что ж, согласно Закону о защите инвалидов, вы обязаны обеспечить ей подходящее место и следить, чтобы её не сажали на худшие места. - Ей всегда нравилось находить слабое место соперников и слегка надавливать на него своим оружием. Было забавно смотреть, как они извиваются. - Я думал, этот закон относится к настоящим инвалидам, как алкоголики или тот мальчик, что носит платье, - ответил озадаченный Скиннер.

***

Снаружи во дворе был Милхаус, одетый в белое платье до пят с жизнерадостным цветочным узорчиком. Нельсон и Керни держали его за руки, а Джимбо колотил в живот. - Ты разве не знаешь, что носить белое после Дня Труда немодно?, - приговаривал он.
Барт стоял под деревом неподалёку, вглядываясь в окно кабинета директора и думая, что же там происходит. Со звонким шлепком Милхаус упал у дерева и съёжился. Барт посмотрел на него.
- Блин, они заставили тебя надеть платье в школу больше месяца назад, но какого ты носишь его с тех пор каждый день? - спросил он.
Поправляя погнутые очки и приводя себя в порядок, Милхаус пытался объясниться:
- Да я бы рад не одевать, но служба соцобеспечения посылает мне пособие по инвалидности, если я ношу его.
Прозвенел звонок, и дети медленно направились обратно на занятия.

***

- Лиза, - доброжелательно произнесла Линдси, - не хотелось бы, чтобы ты пропускала занятия, так что ты можешь вернуться обратно в класс, а я здесь сама закончу.
В Лизе проснулось любопытство, и она чувствовала себя неспокойно, но всего лишь сказала:
- Хорошо, спасибо, - и вышла из кабинета. Линдси же вернулась к разговору с директором.
- Что ж, - сказал Скиннер, удрученно вздохнув, - если мы снова начнём пользоваться ротатором и продадим ксерокс, это позволит нам купить ортопедический стул.
- Возможно, до этого не дойдёт, - ответила женщина, - я уверена, что покровитель семьи будет рад взять на себя расходы, если... - она намеренно прервалась, привлекая его внимание. Его глаза широко распахнулись. - Я слушаю.
Она подошла ближе к его столу и заговорила более мягким голосом:
- Если бы вы и персонал держали СМИ подальше от школы и, скажем так, рассеивали появляющиеся слухи, особенно если они основаны на необдуманных словах Лизы. Знаете, мистер Скиннер, чем лучше вы будете помогать, тем больше вероятность, что вас упомянут в фильмах о ней.
- Понимаю, - сказал он, грезя о процентах со сборов. Он мечтал о собственной квартире, где он мог бы спокойно хранить старые газеты, не опасаясь того, что мама их выкинет или хотя бы будет жаловаться. - Я уверяю вас, - продолжал он, - я и все сотрудники Спрингфилдской начальной школы обеспечат вам, то есть Лизе и её семье, абсолютную поддержку в этот непростой и тревожный период.

***

Придя домой в тот день, Лиза всё ещё была слегка расстроена и напряжена. Мардж чувствовала, что что-то не так, но дочь молчала. Она всё проигрывала про себя речь Линдси, и чувствовала в её словах лёгкую угрозу, а Лиза не хотела, чтобы с её семьёй случилось что-то плохое, потому что она любила своих родных и нуждалась в их поддержке как никогда.
Мардж решила порадовать Лизу, показав ей гостинцы, которые Линдси принесла утром. Она передала дочери маленькую пластмассовую бутылочку.
- Доктор Свипер сказал, что мыть перья - не лучшая идея, но он посоветовал особое мыло, которым они очищают выхаживаемых раненых птиц, - сказала она, но оборвала фразу, так как почувствовала, что говорит слишком откровенно и может огорчить Лизу.
- Вообще-то мне не помешало бы принять ванну, - произнесла Лиза с лёгкой улыбкой на губах. Ей было приятно, что мать больше не акцентирует внимание на этом неприятном предмете.
Мардж улыбнулась в ответ и протянула Лизе пластиковый прут с несколькими губками на конце.
- Это чтобы ты смогла дотянуться, куда захочешь, - пояснила она, - не три слишком сильно и будь осторожна.
Лиза взяла это приспособление и пошла на второй этаж.
Прошло чуть меньше часа, как вдруг Мардж услышала, что дочь громко зовёт её. Хотя в её голосе не было ноток ужаса или раздражения - просто просьба - Мардж взбежала по лестнице очень быстро. Мокрая Лизина голова высовывалась из-за двери ванной комнаты. - Что, солнышко? - обратилась она к Лизе.
- Ты мне не поможешь?" - спросила та немного боязливо и открыла дверь.
Одной рукой она придерживала на груди полотенце, оно было хитро обёрнуто вокруг неё, прикрывая спину под крыльями.
Мардж вошла и закрыла за собой дверь.
- Это займёт какое-то время, - сказала она, взяв в руку фен, и принялась медленно, осторожно и тщательно сушить нежные пёрышки.
- Хорошо, мам, - ответила с улыбкой Лиза. Прикосновение матери, пусть даже к этим крыльям, было очень приятным.

***

Какими бы пугающими крылья не были в начале, Лиза начинала потихоньку привыкать к ним. Она чувствовала их и чувствовала ими. Она могла свободно двигать ими, хотя старалась не распускать крылья, а как можно сильнее прижимать к спине. Девочка уже привыкла к их тяжести - стало легче ходить и равновесие восстановилось. При последнем осмотре доктор Хибберт даже заметил, что если не считать веса крыльев, Лиза немного похудела благодаря их дополнительной нагрузке.
Разумеется, она ещё не научилась игнорировать взгляды, которыми её провожали. В школе Лиза чувствовала себя центром внимания, хотя все пытались делать вид, что не смотрят на неё.
Она была самым надёжно скрытым секретом Спрингфилда - крылатая девочка, о которой не говорят в новостях, потому что люди считают произошедшее с ней невозможным, а те, что верят, просто не хотят об этом говорить. Это казалось странным... Все дети притворялись, что никаких крыльев нет, будто и вправду не верили, что они настоящие и не знали, как на них реагировать. И с взрослыми то же самое - они были парализованы отрицанием и чрезмерной боязнью обидеть её ненароком, но Лиза знала, что стоит ей отвернуться - и десятки взглядов уткнутся ей в спину.
Это повлекло за собой неразбериху в Лизиных чувствах... Стыд в ней боролся с тщеславием, и девочка никак не могла понять, что чувствует на самом деле. Поэтому она старалась брать пример с остальных - оставить мысли о крыльях на задворках сознания, притвориться, что их нет вообще или в них нет ничего особенного.
Но это было непросто. Она чувствовала их, чувствовала ими, шевелила ими, а сейчас, когда мать сушила и гладила их, это было довольно приятно... будто кто-то ласково ерошит ей волосы. Это были её крылья.
Лиза впервые за многие недели почувствовала себя хорошо. Перелом и ободряющие слова доктора Свипера изменили её мышление, и она начала выбираться из депрессии. Выход на улицу изменил её мировоззрение. Но эта ванна... изменила её уверенность. Все последние восемь недель гигиенические процедуры осуществляли прямо в постели, как больной, нервные медсёстры или её встревоженная мать. На пике депрессии, когда Мардж почти что боялась приближаться к дочери, Лизу не мыли целую неделю. А это была первая принятая ею со дня травмы ванна, и она оказалась одной из самых расслабляющих вещей на памяти Лизы. Никого, кроме неё, воды, пены и нескольких игрушек, с которыми она позволила себе чуточку поиграть. Она находилась в уединении, и не потому, что люди боялись приблизиться к ней, а просто… ну не принято входить к людям, когда те принимают ванну! Даже когда Лиза тёрла свои перья длинной губкой, она чувствовала себя, можно сказать, нормальной.
Впервые с того дня она помылась самостоятельно... Лиза шумно втянула носом воздух. Это казалось ей почти невероятным, но она не чувствовала и следа удобрения. Она была чистой.
Лиза удовлетворённо вздохнула, а Мардж принялась приводить её в порядок, суетливо пытаясь заставить непослушные пёрышки лежать ровно и гладко.